И напоследок занялся «патриархом», с коим разделался столь же стремительно. Тихонько окликнул:
— Эй, долго будешь стоять? Штаны натяни!
Гейша, оставаясь в той же позиции, повернула к нему голову… и глаза у нее стали на пол-лица.
Мазур прекрасно понимал, какая это для нее неожиданность, а потому, не тратя времени на уговоры и ободрения, сорвал с пояса веревку и принялся сноровисто отрезать нужные куски, которыми вязал вырубленных по рукам и ногам.
Тем временем оклемавшаяся монгольская пленница вскочила-таки, судорожно натягивая джинсы. Мазур нагнулся и одним движением рассек спутывавший ее нижние конечности ремень. Высунувшись наружу, негромко свистнул.
Несколькими секундами позже в юрту ворвался Лаврик, с одного взгляда оценил обстановку, прикрикнул шепотом:
— Чего вы возитесь? Ноги в руки!
Гейша все еще столбом стояла посреди юрты с непонятным выражением лица — то ли в обморок падать собралась, то ли добросовестно пыталась проснуться. Не теряя времени, Мазур воспользовался самым испытанным средством: залепил ей оглушительную пощечину, схватил за руку и поволок наружу.
Пробегая мимо растяжки, наподдал под нее ногой. Неподалеку, под днищем машины; послышался резкий хлопок — сработал запал от гранаты, и тут же вспыхнул бензин, растекаясь из-под днища змеистыми пылающими ручейками. Этак и рванет скоро…
— Шевелись! — заорал Мазур ей в ухо, волоча за собой.
Под ноги ему кинулась собака, наконец-то сообразившая, что происходящее в стойбище далеко от нормального коловращения жизни. Отшвырнув ее пинком, Мазур кинулся вверх по склону, к темным деревьям, буквально гоня перед собой девушку, — она в довольно хорошем темпе чесала впереди, до сих пор не осознав во всей полноте происшедшее, но, очевидно, повинуясь зову природных инстинктов, советовавших в этой ситуации переставлять ноги как можно быстрее. Лаврик несся следом, сзади захлебывались истерическим лаем обе псины, но в погоню благоразумно не спешили, . пронзительно заржала лошадь…
Бах! Бах! Бах!
Выстрелы из карабина — четвертый, пятый… Пауза. Мазур услышал лишь одну пулю, прожужжавшую слева, не так уж далеко. Наддал.
И тут позади взорвался «уазик», громко, качественно озарив всполохами равнину и опушку. Выстрелов больше не было, лишь раздавались истошные вопли, определенно женские. «Пожалуй, — мимолетно подумал Мазур, держа нужный темп дыхания, — все было проделано с должным изяществом, кто-нибудь может сработать и лучше, но тут уж чем богаты…»
— Эй!
Он не сразу сообразил, что к чему — а сообразив, кинулся назад. Гейша последовала за ним, держась возле самого бока, — ну да, для нее сейчас Мазур был единственным светом в окошке, не опамятовалась толком, стерва…
Лаврик сидел на земле, обеими руками задрав штанину на левой ноге. Они уже перевалили гребень, и заметить света в стойбище не могли, так что Мазур решился на пару секунд включить фонарик.
То, что он увидел, оптимизма не прибавляло — из ноги повыше щиколотки толчками выбивалась темная в электрическом свете кровь. Ну да, выстрелы…
— Сиди спокойно, — шепотом рявкнул Мазур, выхватив из набедренного кармана перевязочный пакет. — Что?
— Кость, кажется, — напряженным, звенящим голосом сказал Самарин. — Ступить не могу…
— Угораздило ж тебя… — ворчал Мазур, проворно накладывая тугую повязку. — Ну-ка, попробуй…
Опираясь на его плечо, Лаврик попробовал встать, осторожно выпрямился, прыгнул вперед на здоровой ноге, попробовал ступить на раненую.
..
Опираясь на его плечо, Лаврик попробовал встать, осторожно выпрямился, прыгнул вперед на здоровой ноге, попробовал ступить на раненую… Взвыл сквозь зубы, изо всех сил стараясь стонать как можно тише. Прошептал:
— Точно, кость… Не могу…
— А на одной? — безжалостно спросил Мазур.
— Пытаюсь, пытаюсь… Кольни… Сорвав с тюбика-шприца прозрачный колпачок, Мазур проворно вкатил ему обезболивающего, секунду подумав, выхватил второй тюбик и ввел дозу уже иного препарата, способного заставить человека какое-то время прытко передвигаться даже со сломанной ногой. Потом, конечно, Лаврика будет бить дикий отходняк, но нет другого выхода… Подтолкнул Гейшу поближе:
— Поддерживай его! Надо отсюда убираться побыстрее!
— Я не смогу… — протянула она жалобно. — Сил нет, почти не кормили.
Двумя пальцами извлекши из аптечки таблетку, Мазур сунул ей в рот, задрал голову, зажал нос. Она инстинктивно сглотнула. Ничего, сейчас будет ей прилив сил…
— Ну! Вперед!
Они двинулись в темную чащобу — в основном Лаврика поддерживала Гейша, временами помогал и Мазур, но он главным образом был занят тем, что бдительно прикрывал отход.
— С-сука… — сквозь зубы выдохнул Лаврик, пытавшийся шустро переставлять ноги, насколько это было возможно. — Это ж одна из баб, больше некому… Узнает кто, позору не оберешься…
— Значит, такое уж твое невезение, — хмыкнул Мазур. — Поймать ночью одну шальную пулю из пяти. Ничего, нам и помирать не в диковинку, кто ж знал, что у баб тоже есть в вигваме ружье… Ети ее…
«Стареем, — подумал он хмуро. — Хрен бы ты поймали шальную пулю, будь помоложе».
— Слушайте, — прерывающимся шепотом сказала Гейша, старательно подпирая Лаврика, мало напоминавшего пушинку. — Кто вы такие, собственно говоря?
«Ага, начала понемногу приходить в себя. А это плохо, до дацана километра три, не меньше…»
— Ускоренная помощь, — сказал Мазур. — Юные сурки-благодетели… Потом будете задавать вопросы, прелесть моя, а пока что — шагом марш…
Погони он не ждал — кому за ними гнаться, собственно? Монгольской погранохраны поблизости явно нет, да и не станет она ночью лезть без приказа на сопредельную территорию. Обитатели стойбища мало похожи на куперовских индейцев и тоже не кинутся по темени вдогонку за столь резким противником. Но если эта обормотка что-то нехорошее заподозрит и начнет брыкаться, ситуация, и без того невеселая, еще более осложнится…
— А все-таки?
«Плохо иметь дело с профессионалами, — подумал Мазур. — Очень уж быстро приходят в себя даже после нешуточных житейских передряг».
— Я же говорю, Вера, ускоренная помощь, — сказал он насколько мог беззаботнее. — Ваш спутник добрался до лагеря, и Никольский послал нас на выручку. Мы, как бы поделикатнее выразиться, из той же системки…
Она остановилась, повернулась к нему, в голосе звучало именно то, чего он опасался:
— Черт, я только сейчас… Почему же вы не забрали из ямы…
Лаврик отпустил ее плечо, схватился за ближайшее дерево и тихонько распорядился:
— Кирилл, кончай спектакль, чревато…
— Понял, — сказал Мазур. И с разворота, не особенно сильно, но качественно заехал Гейше в солнечное сплетение.
Глава шестая
Компания была небольшая…