Вон как брюки топырятся. Давай начнем с минета по старой памяти, только непременно в резинке. И тебе приятно, и девушка заодно поучится, а то вдруг она квалифицированно сосать не умеет… Ну?
Все это было произнесено самым непринужденным тоном, со светской улыбкой. «Ага, — подумал Мазур, — это, надо полагать, и есть выбранная линия защиты от грубой и похабной реальности, нечто вроде клише «Принцесса в лапах пиратов» Нет, но великолепно держится, стервочка…»
Он оглянулся на напарницу чуточку растерянно — никому бы в этом не признался вслух, но сейчас он искренне не представлял, как переломить ситуацию в свою пользу и придать беседе должное направление. Мужику бы он с ходу въехал по зубам, что всегда способствует откровенности, но что прикажете делать с этой стервой? Тут решаться надо, подготавливать себя внутренне — даже прекрасно помня, какую она ему участь готовила.
Катя, поймав его взгляд, не колебалась ни секунды — гибко взмыла из кресла, подошла к Ларе и неожиданно залепила ей столь смачную и оглушительную пощечину, что Мазур на миг оторопел. Потом с тем же безразличным выражением на смазливом личике громко, раздельно скомандовала:
— Застегнись, сучка, и сядь нормально, пока я тебе козью морду не захерачила…
Лара, с багровеющим на щеке отпечатком пятерни, кинула на нее исполненный бессильной злости взгляд, но, к некоторому удивлению Мазура, послушно застегнулась и уселась, как школьница в классе. Вернувшись на свое место, Катя тем же бесстрастным тоном посоветовала:
— Будешь ерепениться или запираться, вибратор горчицей намажу и загоню на всю длину, не доверяя мужикам столь ответственное дело. Усекла, прошмандовка?
Мазур окончательно убедился, что именно этот тон напарницы и обещанные ею манипуляции произвели на Лару нужное впечатление. Приходилось признать, что молодые кадры, точно, не ударят в грязь лицом. Клиентка моментально доведена до нужной кондиции — а вот ему с его кое-какими старомодными взглядами пришлось бы потрудиться гораздо дольше…
Он решительно встал, пересел поближе к Ларе и примирительным тоном сказал:
— Сама виновата. У нас серьезное дело, а ты тут строишь из себя незнамо что… Не будем тянуть кота за хвост, а? Короче так, если мы договоримся, я тебя отсюда выдерну в три секунды. И насовсем.
— Великолепно, — с нотками строптивости отозвалась Лара. — И что для этого нужно сделать? Чует мое сердце, обычным минетом тут не отделаешься, планы и потребности у тебя, как всегда, самые грандиозные…
— Ну, не настолько уж, — пожал плечами Мазур. Вытащил фотографию Гейши и поднес к глазам Лары. — Меня чертовски интересует эта милая девушка.
— В плане?
— Не в сексуальном, отнюдь, — сказал Мазур.
— А в каком?
— Давай не будем, — сказал Мазур. — Я, между прочим, говорю совершенно серьезно. Если договоримся, уедешь с нами прямо сейчас. Золотых гор не обещаю, сама понимаешь, но от всего этого, — он сделал неопределенный жест, — избавим напрочь и окончательно.
— А не врешь? — прищурилась Лара.
— Я, знаешь ли, при исполнении служебных обязанностей, — сказал Мазур елико мог убедительнее. — А каковы у меня обязанности, тебе прекрасно известно… Вот эта симпатичная девушка появилась в Шантарске довольно давно — и, что характерно, стала своей как раз в тех кругах, где ты до недавнего времени успешно строила свой маленький бизнес. Я о «черной археологии». Не могла ты с ней не пересекаться, — убежденно сказал он, блефуя с самым уверенным выражением лица. — Короче, расскажи мне все, что о ней знаешь.
— Короче, расскажи мне все, что о ней знаешь… или хотя бы кратенькое резюме. И мы уедем отсюда все вместе.
— В жизни ее не видела, — отрезала Лара. — Так что не посетуйте, ничем помочь не могу…
— А пару раз по чавке? — громко поинтересовалась Катя с самым многообещающим выражением лица.
И приподнялась, многозначительно разминая запястья. Лара, чуть подавшись назад, не сводя с нее ненавидящего взгляда, торопливо сказала:
— Только подойди, паскуда! Глаза выцарапаю, а уж орать буду так, что весь квартал сбежится…
Не похоже было, чтобы эти угрозы произвели на Катю особое впечатление, она встала с самыми недвусмысленными намерениями, но Мазур проворно остановил ее повелительным жестом. Ситуация была щекотливая. Гвоздю он обещал не портить товар, и слово приходилось держать, иначе шантарский дон мог и обидеться, после чего дальнейшее доброе сотрудничество с ним будет невозможно. А Гвоздь еще понадобится, такое впечатление…
— Лара, — сказал Мазур насколько мог убедительнее. — Какого черта? Ты что, не поняла? Мы тебя заберем отсюда. Насовсем. Контора тебя прикроет. С твоим суровым супругом я как-нибудь договорюсь. Посмотри. — Он вновь поднял фотокарточку к ее лицу. — Встречались когда-нибудь?
Он смотрел Ларе в глаза — не понимал, что именно в них видит, но это выражение ему категорически не нравилось. Все летело к черту, не получилось беседы, ничего не получилось… вот только почему?
— Лара…
— Пошел ты на хер, адмирал, — произнесла она с совершенно спокойным лицом. — Вот тебе и весь сказ. И вообще, мне работать надо, а не с тобой балабонить…
Она поднялась как ни в чем не бывало, одернула халатик и направилась к двери, легонько, без всякого вызова покачивая бедрами. Мазур ошарашенно смотрел ей вслед, пока за ней не захлопнулась светло-коричневая дверь из натуральной сосны.
Смяв незажженную сигарету, Мазур швырнул ее на пол и рявкнул:
— Но ведь это неправильно!
— Полностью с вами согласна, командир, — спокойно отозвалась Катя. — Насквозь неправильно. Люди в ее положении так себя не ведут. Даже если она и в самом деле не встречалась с Гейшей, могла бы, при ее-то уме, с ходу сочинить убедительное вранье, чтобы вырваться отсюда к чертовой матери, а там будет видно… Я правильно рассуждаю? Вы-то ее лучше знаете?
— Все правильно, — сказал Мазур сердито. — Именно так ей и следовало поступить — либо расколоться, либо повесить нам лапшу на уши… Черт, но я же ее и в самом деле немного изучил… Никак не может быть, чтобы ей здесь нравилось…
— Подслушки боялась? — вслух предположила Катя и тут же ответила сама себе. — Нет, не то, не то… Сумела бы в этом случае нам как-то дать понять… Может, у нее попросту крыша поехала? И ей теперь все по барабану?
— Не похоже, — сказал Мазур. — Нет, я ни черта не понимаю… С ее характером, в ее положении, на ее месте естественнейшим, первым побуждением было бы вырваться из этого борделя… Я же видел, какая у нее была рожа, когда ее трахал пузан, — словно лимон жевала… Нет уж, не усматривается тут ни внезапно проснувшейся нимфомании, ни съехавшей крыши… Пошли.
Он распахнул дверь, вышел в коридор и решительно направился в кабинет здешнего директора. Тот воззрился на него со всем уважением, опасливо косясь на появившуюся тут же Катю (которая, надо полагать, произвела на Телепузика неизгладимое впечатление). Быча так и сидел на прежнем месте. Вежливо спросил:
— Ну как, Кирилл Степанович, довольны?
Мазур придвинул к себе ближайший стул, уселся и закурил.