Разбойницы единодушно покачали головами. Вьерна повернулась ко мне.
— Проколите им уши, — попросила она, — и наденьте на них шелковые накидки.
— Вьерна! — взмолилась одна из девушек.
— Ты хочешь сразиться со мной? — спросила Вьерна.
— Нет, — ответила та.
— Сделайте все, как она просит, — сказал я Турноку.
Меньше чем через ан разбойницы покорно стояли перед Вьерной, опустившись на колени. Все они были в прозрачных шелковых накидках, и в ушах каждой из них покачивались небольшие сережки.
— Из вас получились бы довольно смазливые рабыни, — заметила Вьерна, прохаживаясь перед ними.
В длинном ряду разбойниц я увидел Рейну — девушку, с которой провел ночь в лагере Марленуса. Она была здесь самой красивой.
Я единственный среди всех сидел в капитанском кресле, укутанный теплыми шерстяными покрывалами. Я был здесь важной персоной, и это, безусловно, тешило бы мое самолюбие, если бы не онемение, охватившее всю левую часть тела. И самое досадное, что все это напрасно.
— Как вы себя чувствуете в шелковых накидках? — прервал мои размышления голос Вьерны.
Разбойницы молчали, низко опустив головы.
— Отвечать! — приказала Вьерна, обращаясь к первой стоящей в ряду девушке.
— Я чувствую себя обнаженной перед всеми этими мужчинами, — ответила девушка.
— Тебе хочется ощутить прикосновение их рук, их губ к своему телу? — поинтересовалась Вьерна.
— Тебе хочется ощутить прикосновение их рук, их губ к своему телу? — поинтересовалась Вьерна. — Отвечай! — потребовала она, заметив растерянность молодой разбойницы.
— Да! Да! — воскликнула та, отводя от своей предводительницы смущенный взгляд.
Вьерна обернулась к одному из моих матросов.
— Подойди к нему, — приказала она девушке. — Пусть он даст тебе все то, что ты так хочешь испытать.
— Вьерна! — ужаснулась молодая разбойница.
— Иди! — потребовала предводительница.
Девушка испуганно вскочила, подбежала к молодому матросу и утонула в его объятиях. Губы их слились.
— Я каждую из вас заставлю на себе испытать что значит быть женщиной, — пообещала Вьерна.
Одну за другой отправляла она разбойниц в объятия мужчин.
Когда очередь дошла до Рейны, молодая девушка, вместо того чтобы исполнить приказ Вьерны, подбежала ко мне, опустилась перед моим креслом на колени и прижалась щекой к моей ладони.
— Делай, как тебе велит Вьерна, — сказал я ей.
Она заглянула мне в глаза, прикоснулась губами к моей ладони и убежала к воину, на которого ей указала ее предводительница.
Берег наполнился восклицаниями, свидетельствующими о всеобщем удовольствии.
Марленус посмотрел на Вьерну.
— А разве ты сама не хочешь этого испытать? — поинтересовался он.
— Я уже знаю, что такое быть женщиной, — ответила Вьерна. — Вы сами меня этому научили.
Он протянул к ней ладонь. Я никогда прежде не замечал столько нежности в жесте Марленуса. Я вообще не ожидал, что подобные чувства могут быть ему присущи.
— Нет, — отступила она назад, — не нужно.
Он убрал руку.
— Я боюсь вашего прикосновения, Марленус, — сказала Вьерна. — Я знаю, какую власть оно имеет надо мной.
Он не спускал с ее лица задумчивого взгляда.
— Я не рабыня, — повторила девушка.
— Трон убары Ара свободен, — медленно произнес он.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Спасибо, убар, — ответила разбойница.
— Я прикажу сделать все необходимые приготовления, чтобы ты смогла занять место убары, — сказал Марленус.
— Нет, Марленус, — ответила разбойница, — я не хочу быть убарой Ара.
Присутствующие невольно раскрыли рты от удивления. Я тоже был поражен до глубины души.
Стать убарой Ара — это самое большее, чего только может желать любая женщина. Это означает, что она станет самой богатой и влиятельной женщиной Гора, что в ее распоряжении будут находиться армии, флотилии и целые эскадрильи тарнсменов, что по одному ее слову к ее ногам будут положены самые богатые и изысканные украшения, которые только держала рука человека.
— У меня есть мои леса, — ответила Вьерна.
Долгое время Марленус не в силах был произнести ни слова.
— Кажется, удача не всегда сопутствует мне, — наконец грустно заметил он.
— Нет, — возразила девушка, — удача вам никогда не изменяла.
Лицо великого убара выразило удивление.
— Я люблю вас, — сказала Вьерна. — Я полюбила вас еще раньше, чем узнала, но я никогда не стану носить ваш ошейник и сидеть рядом с вами на троне.
— Не могу понять, — признался Марленус.
Да, вот уж никогда не предполагал, что мне придется стать свидетелем того, как великий убар примется просить о чем-то женщину, которую по одному его жесту не только доставят ему во дворец, но и уложат в постель. Я впервые видел Марленуса растерянным и ничего не понимающим.
— Вы не можете этого понять, — сказала Вьерна, — потому что я — женщина.
Он покачал головой.
— Это называется свободой, — пояснила она и отвернулась, готовясь уйти. — Я подожду своих девушек в лесу. Передайте им, пусть ищут меня там.
— Подожди! — крикнул ей Марленус. Голос его дрожал. Широкая ладонь взметнулась вслед девушке, словно пытаясь ее остановить.
Я не верил своим глазам. Я не узнавал великого убара. Очевидно, эта одинокая, гордая, красивая женщина действительно стала ему очень дорога.