Мастер Фил ждал нас в своей маленькой, донельзя захламленной прихожей. Какие-то вещи, тряпки, стопки журналов, детали непонятных машин образовывали огромные кучи. Лишь в одном месте хлама было меньше всего, и здесь на чистом участке стены гордо висел диплом Университета.
— Садитесь, — приказал руководитель нашей практики.
Мы в растерянности оглянулись. Куда садиться? На кучи барахла? Чтобы в нем утонуть или испачкаться?
— Спасибо, — ответил Отто. — Мы лучше постоим из уважения к вам.
Фил подвигал своими кустистыми бровями, подумал и сказал:
— Брат и сестра, значит. Так-так… Что-то вы непохожи.
— Странно, не так ли? — пробормотал Отто.
— У нас отцы разные, — сказала я. — Вот такая вот грустная история.
— Понятно, понятно. Значит, так, если хотите, чтобы я подписал вам практику, ведите себя прилично. Каждое утро в десять будете у меня на пятиминутке, потом пойдете работать к себе в мастерскую. Насколько я знаю, Университет вам дал задание.
— Дал, — согласились мы.
— Хорошо, будете, значит, работать. За каждый полученный индивидуальный заказ будете платить мне двадцать процентов.
— За что? — спросил Отто.
— За общее руководство. Так, значит, алкоголя не пить. Почую утром запах перегара — не подпишу зачет.
Мы молча уставились на Фила, ожидая продолжения.
— Ты, — кривоватый палец Мастера указал на меня, — чтобы никаких шашней с парнями. Узнаю — запру в чулане!
У меня отвисла челюсть.
— У нее есть жених, — сказал Отто.
— Жених? Официальный?
— Официальнее некуда, они уже день свадьбы назначили, уже родители благословили, — убедительно заверил полугном.
Я продолжала пребывать с отвисшей челюстью.
— Привести ко мне для знакомства.
Я сдавленно пискнула. Фил, видимо, расценил это как согласие и обратился к полугному:
— Ты!.. Девок не портить.
— Это как? — удивился Отто.
Фил, видимо, расценил это как согласие и обратился к полугному:
— Ты!.. Девок не портить.
— Это как? — удивился Отто.
— Это значит не пребывать с ними в прелюбодейских отношениях! — рявкнул Мастер. — Или тебе подробнее объяснить?
— Не надо.
— Так вот, так вот, ослушаешься — кастрирую!
— Что? — возмутился полугном. — Да что вы себе вообще позволяете?
— Молчать! — Хриплый старческий голос сорвался, мы подождали, пока Фил откашляется и уже тише повторит:
— Молчать! Я вам тут руководитель! Как отец родной! Вы меня слушаться должны, почитать и уважать! Все понятно? Пошли вон! За работу!
Мы в молчании прошли несколько домов, и я наконец сформулировала свою мысль:
— Как ты думаешь, он сумасшедший?
— Все может быть, но нам с этого что? Нам его терпеть надо. Руководитель!
— Давай напишем куда-нибудь и пожалуемся.
— Кому? Декану? Чтобы он посмеялся и сказал что-то типа: ах, бедные деточки, они не выдержали взрослой жизни! Конечно, там им не Университет, где их по головке гладили и все прощали, это взрослая жизнь, чего же они хотели! А вы, Беф, так их хвалили, так хвалили!
— Ты думаешь, декан знал, куда нас посылал?
— Конечно, — кивнул Отто. — Судя по дате на дипломе Фила, декан если не учился с ним, то определенно его знал.
К тому же, если помнишь, именно декан занимался нашим распределением.
— Вот зараза! — в сердцах сказала я.
— Нам остается только смириться и с честью вынести выпавшее нам испытание, — с пафосом сказал лучший друг.
— Ты на ночь торжественные речи читал? — поинтересовалась я.
— Эх ты… — махнул рукой Отто. — Пойдем искать заклинание, надежно избавляющее от запаха перегара.
Во всей этой ситуации радовало одно: судя по приветливым лицам встречающихся горожан, они были искренне рады прибытию новых магов. С нами часто заговаривали, останавливаясь на улице, и к тому времени, когда мы подошли к нашей мастерской, я уже могла отвечать на вопросы, не вслушиваясь:
— Да, надолго, до травника. Да, обращайтесь, мы работаем с индивидуальными заказами. Да, занавесочки понравились.
Дома мы сразу направились в мастерскую — нужно было определить фронт работ, чтобы выгодно совмещать и общественную работу, и труд себе на благо.
— Послушай, ты не в курсе, почему они все дружно прицепились к этим тряпкам?
— К каким? — рассеянно отозвался Отто, занятый печью.
— К занавескам. Все женщины об этом спрашивают!
— Не знаю, может, это особо ценные занавески из городского музея, которые лет двести назад по собственному почину удавили какого-то супостата, и теперь они перешли к нам? Так сказать, на всякий случай.
— Тогда я их сниму — на всякий случай.
— Не стоит обижать горожан недостойными дипломированного мага выходками, — нравоучительно сказал Отто.
— Я еще не дипломированный, — буркнула я, сделав в памяти заметку выяснить про таинственные занавески.
Неделя прошла спокойно. Каждое утро мы завтракали в «Самом лучшем», знакомясь с горожанами и набирая заказы. После была пятиминутка у Мастера Фила, во время которой он повторял свои предостережения относительно нашего образа жизни и делился воспоминаниями молодости, а потом мы работали, работали и еще раз работали.
Местный кузнец и его подмастерья были загружены изготовлениями наших заготовок, и Отто не ленился пару раз в день забежать проконтролировать их качество, пугая мастеровой люд до икоты своими придирками.
В воскресенье я решила устроить себе день имени кровати. Вечером, убедительно попросив Отто не будить меня даже в случае конца света и приезда короля в эту глушь, что было равноценными событиями, я завернулась в одеяло и сладко заснула.