— Детка, — сказала Марта, поправляя безупречно уложенные волосы, — брак — это не только желание. Это союз двух равных личностей. А ты не ровня Ирге.
— Это решать только ему, — возразила я, чувствуя, как почва уходит у меня из-под ног.
— Ты когда за письмами пришла? — спросила у меня Марта, намекая, что с момента пропажи первого письма прошло уже больше месяца.
— Вот видишь, это еще одно доказательство твоего несерьезного отношения к делу.
Я разозлилась:
— Чего ты прицепилась к Ирге? Вокруг еще уйма достойных молодых людей, а ты заладила: Ирга, Ирга… Ирга мой!
— Ты совершенно ничего не понимаешь. — От покровительственного тона провидицы меня покоробило.
— Тоже мне идеал нашелся! — заявила я. — Просто Ирга — единственный парень, который на тебя когда-то смотрел, вот ты и возомнила о себе неизвестно что. Аккуратная и хозяйственная! Синий чулок и ничего более!
— А ты стерва! Жирная, неухоженная, глупая алкоголичка-стерва!
— Что?! — заорала я. — Это уже слишком!
Сорвавшись со стула, я кинулась на девушку.
Вцепившись друг другу в волосы, мы упали на пол. Выдирая белобрысые космы, я старалась укусить негодяйку за нос, она же, постанывая от боли в обожженных Иргиным заклинанием руках, пыталась приложить меня головой об пол. Я быстро вывернулась, сев на девушку сверху, и, отодрав ее руки от своей прически, прижала их к полу.
— Слушай ты, дрянь, — начала я, но почувствовала, как активизируются защитные артефакты. Девчонка-то не промах! Пытается магией воздействовать.
Я выпустила ее левую руку и со всей силы хлестнула Марту по щеке. Та, завизжав, наметилась было выколоть мне глаза, но я ловко перехватила ее ладонь зубами.
— Отпусти, сучка! — заорала она. — Не кусайся!
От ее рывка у меня чуть не вылетели все зубы, но отпускать руку я побоялась. Пока Марте больно, колдовать она не будет. Я схватила ее за волосы и попыталась стукнуть головой об пол. Провидица, являя неожиданную силу для такого тщедушного тела, брыкалась подо мной лучше кобылы, покрывая меня такими эпитетами, которые я даже в кабаках не слышала. Мне стало обидно. Выплюнув ее руку, я сказала:
— Отдавай письма, а то…
— И что же ты со мной сделаешь? — Марта перестала брыкаться, переводя дыхание.
— Я… я… я… — Ёшкин кот, что же придумать?
— В глаз ты получишь, а не письма! — сказала довольная противница.
— Хорошо же! — сказала я. — О некроманте мечтаешь? Так вот, я распространю о тебе такие слухи, что Ирга побоится в твою сторону даже посмотреть!
— Он не поверит!
— Милая моя, я столько лет шатаюсь по злачным местам, что смогу придумать что-то очень правдоподобное и страшное.
— Глупости! Тебе Ирга все прощает, и вряд ли ты сможешь придумать для меня что-то такое, что его испугает.
Я закатила глаза. Марта была права, но чем припугнуть ее, я не знала.
— Я за то, что принадлежит мне, — внушительно сказала я, — буду драться до последнего. Я испорчу тебе всю жизнь! У меня времени много, пары я и так сачкую, так буду проводить свободное время с пользой. И ты еще узнаешь, на что я способна!
Провидица резким движением вырвалась и вцепилась мне в щеки острыми ногтями. От боли у меня выступили слезы на глазах, я опять вцепилась ей в волосы, желая содрать скальп. Мы визжали и пинались, катаясь по полу и сбивая вещи.
— Хватит! Хватит! — Отто и Трохим с трудом разодрали наш клубок.
В распахнутые двери заглядывали любопытствующие.
— Девочки, что вы, как базарные бабы! — с упреком сказал Трохим. — Вы же маги! Устроили бы поединок по правилам, цивилизованно и красиво.
— Вы же маги! Устроили бы поединок по правилам, цивилизованно и красиво.
Я окатила бывшего одногруппника злобным взглядом. Он что, издевается? В поединке мне ни за что не выстоять против ментальной магии Марты.
— Отдай ей письма, — сказал Отто провидице. — Иначе о твоем противоправном воздействии на почтальона узнает руководство Университета, и ты вылетишь из аспирантуры.
Девушка сникла. Вот как ее пугать надо было! А я придумать не могла!
— Подавись! — кинула она мне пачку писем.
Я даже не сделала попытки ее поймать — только проклятия мне для полного счастья не хватало.
Письма разлетелись по полу белоснежными треугольничками. «Оле Ляхе» — значилось на каждом аккуратным почерком Ирги. Я наклонилась и стала бережно собирать послания, проверяя каждое на вредоносное заклятие. Марта вдруг завыла, обхватив себя руками:
— Ирга должен быть мой! Так суждено! Тебя я ненавижу! Ненавижу! Почему ты, а не я? Почему?
Любопытствующие испарились, Отто и Трохим стояли со смущенными лицами. Я подобрала последнее письмо и сказала:
— Я тоже тебя не люблю, Марта. И прошу больше в мою жизнь не влезать, а жить своей. И избрать другой объект для поклонения. Ирга — мой!
— Он тебе не нужен, — продолжала выть провидица. — А я без него жить не могу!
— Прекрати устраивать сцены, — посоветовала я, выходя в коридор.
— Не думал, что ты такая черствая, — сказал осторожно Трохим.
Я пожала плечами:
— Все должно быть в меру. А это мания, лечиться нужно.
Отто вдруг фыркнул:
— А как ты за Иргу дралась! Жаль, он этого не видел!
— Тебе этого не понять, — сообщила я. — Сейчас хорошие мужики — дефицит, поэтому за них бороться надо.