— Я что, теперь зомби? — воскликнула я с ужасом.
— Зомби хотят мяса, — успокаивающе сказал Ирга, положив на мой лоб свою прохладную руку.
— Я тоже хочу мяса! — в панике закричала я.
Ирга и Отто переглянулись.
— Успокойся, Ола, — прогудел целитель. — Зомби шоколада не едят. Ты хочешь сырого мяса?
— Нет, — сказала я, прислушиваясь к себе. — Котлет.
— Вот и славненько! — обрадовался целитель. — Хороший аппетит — это значит, что выздоравливаешь.
— А что с моим телом? — спросила я.
— Заживает потихоньку, — ответил Варсоня. — Я тебе котлетки паровые сделаю, жареные тебе еще нельзя.
— А почему вы сразу мне ничего не рассказали? — спросила я.
— Боялись, — ответил Отто, — твоя душа в теле не держалась. Ты как будто жила, но и не жила одновременно. Мы очень за тебя боялись.
— Как это душа в теле не держалась?
— Пойми, милая, — сказал Ирга. — Я бы мог поднять твое тело даже без помощи целителя, но без души ты бы была обычным, хоть и очень качественным, зомби. А мне нужна была именно ты, моя любимая. Но твоя душа не хотела пребывать в теле, в котором жизнь поддерживалась только жизнеобеспечивающей магией.
— А, понятно, — сказала я и похвасталась: — Я у Ёшкиного кота была в гостях. Нет, это не бред, он мне дал себя погладить.
— Ладно, — проворчал Отто. — Я спать пошел, кажется, ты тоже уже того… переутомилась.
Некромант молча сел в кресло-качалку, держа мою руку в своей.
— Ирга, — спросила я напряженным тоном, — ты меня видел после всего этого?
Он кивнул.
— А ты меня захочешь? Я же теперь, наверное, страшная. — Я всхлипнула.
Возлюбленный в немом изумлении смотрел на меня.
— Ну что ты так смотришь? — испугалась я.
— Ола, — сказал он медленно, — неделю назад ты была мертва. То есть совсем мертва. И только благодаря искусству целителей, вмешательству божественных сил и тому, что мне удалось вызвать твою душу, ты сейчас жива. И тебя интересует, захочу ли я тебя?
— Ну да, — сказала я удивленно. — Я ведь теперь живу. И буду жить. И мне кажется, это нормально, что я думаю о будущем.
Ирга рассмеялся, хотя его смех был больше похож на рыдание.
— Мне кажется, я тебя захочу, — наконец сказал он. — Мое желание преимущественно не зависит от того, как ты выглядишь. И парочка-другая шрамов тебя не испортят.
— Как сказать, — пробурчала я, начиная размышлять, грозят ли мне еще поклонники, предлагающие родить общих детей в самый неподходящий момент, или придется все-таки остановиться на Ирге? Нет, я любила некроманта, но поклонники тоже хорошо.
— Котлетки! — громогласно возгласил Варсоня, входя в комнату, и аккуратно покормил меня с ложечки маленькими кусочками. Я наслаждалась всеобщим вниманием.
— Болит? — участливо спросил целитель.
Я кивнула — болело все.
— Наложу обезболивающее заклятие, — сказал Варсоня. — Но не такое тотальное, как Игнатий, хорошо?
— Конечно! Надоело не чувствовать собственных конечностей.
Боль немного уменьшилась, но не ушла совсем. Я ворочалась на кровати, Ирга сидел рядом.
— Ирга, — наконец не выдержала я, — ляг рядом.
— Я боюсь, — признался он.
— Я боюсь, — признался он.
— Ничего со мной не случится, — сказала я сердито. — После двух зомби ты мне уже ничего нового не сможешь сделать.
Некромант осторожно лег на край кровати, я примостилась у него под мышкой, приняв излюбленную позу. Он легонько начал гладить меня по голове, нежно шепча:
— Милая, любимая моя, моя маленькая храбрая девочка, как же я тебя люблю. Спи, я буду охранять твой сон, и ничего плохого с тобой больше не случится.
Он начал напевать колыбельную своей мамы, и я заснула.
Приснился мне конечно же Ёшкин кот.
— Пррривет, — промурлыкал он. — Как тебе?
— Паршиво, — честно призналась я.
— Ты в любой момент можешь верррнуться, — предложил Кот.
— Нет, спасибо, мне и здесь неплохо, — сказала я.
— Я, собственно, пррришел перрредать пррривет твоему возлюбленному.
— Передам, — настороженно ответила я. — А к чему бы это?
— Не к нашей скорррой встрррече, — успокоил меня Кот. — Пррросто он молодец. Не каждый некррромант, даже сильный, может верррнуть дух из-за черррты так, чтобы он еще и в тело верррнулся. Ирррга меня удивил.
— Но ведь и без тебя тут тоже не обошлось? — спросила я.
Кот самодовольно кивнул.
— Но почему?
— Наверррное, ты мне пррросто понррравилась, — промурлыкал Кот. — Тем более я люблю любовные исторррии со счастливым концом.
— А-а-а-а, — протянула я, гадая, чем же я заслужила милость божества. Не я первая люблю и любима, не я последняя.
— К тому же ты забавная, — добавил рыжий. — А у нас тут с интересными событиями негусто.
— Помню, — сказала я и проснулась.
В окно светило яркое солнце, на улице было белым-бело. Неужели выпал снег? Ирга дремал рядом, сжимая мою руку. Я осторожно приподнялась, сцепив зубы, чтобы не застонать, и внимательно посмотрела на возлюбленного.
Выглядел он плохо. Под глазами залегли глубокие черные тени, щеки впали. Но что меня больше всего поразило, это седина в его черной челке.
— Ирга! — ахнула я.
Некромант моментально проснулся и с тревогой спросил:
— Что случилось?
— Ты поседел? — спросила я.
— Да, — пожал он плечами.