Стоять изогнувшись было неудобно, поэтому я поставила тарелочку на место и выжидающе посмотрела на возлюбленного. Должен же он как-то прореагировать!
Однако его реакция превзошла все мои ожидания. Ирга сделал рукой знак, отгоняющий злых духов, и с дрожью в голосе спросил:
— Ола, с тобой все в порядке?
— Конечно, — сказала я нежно, начиная себя поглаживать. — А что?
— Я, наверное, пойду, — тоскливо сказал Ирга.
— Что?! — завопила я. — Куда пойду?
— Туда, — неопределенно махнул рукой некромант и вышел.
Я осталась стоять на кровати в одиночестве. Горькая обида затопила меня и вылилась наружу. Я так старалась, а он!..
— Скотина! — закричала я и от избытка чувств затопала ногами. Кровать спружинила, я упала на подушки, перевернулась на живот и зарыдала, колотя их кулаками.
— Ола… — Ирга осторожно меня погладил по бедру.
Я лягнула ногой, пытаясь его стукнуть, и, конечно, не попала. Это расстроило меня еще больше, и я стала плакать с подвываниями.
— Ола, — некромант успел отодвинуться с траектории пинка, — милая…
— Пошел вон! — прорыдала я. — Видеть тебя не могу!
— Ола…
— Убери свои руки от меня, чудовище!
— Давай поговорим…
— Ы-ы-ы-ы!!!
— Да прекрати ты истерику! — не выдержал Ирга, наваливаясь на меня сверху.
Я пару раз слабо трепыхнулась и затихла. Странно, такой изящный, а такой тяжелый.
— Ола, давай поговорим.
— Мы-мы-мым-мы!
— Что?
— Ты меня в подушку вдавил, я дышать не могу, — сказала я, извернувшись.
— А, извини. — Некромант ослабил хватку, я перевернулась на спину и мрачно уставилась в его внимательные и растерянные голубые глаза.
— Мы-мы-мым-мы!
— Что?
— Ты меня в подушку вдавил, я дышать не могу, — сказала я, извернувшись.
— А, извини. — Некромант ослабил хватку, я перевернулась на спину и мрачно уставилась в его внимательные и растерянные голубые глаза.
— Пожалуйста, объясни, что это было, — попросил он, на всякий случай не отпуская мои руки.
— Сцена соблазнения, — ответила я.
— Чего? — удивился Ирга.
— Кого! — передразнила я. — Это была сцена соблазнения тебя!
— А-а-а… — глубокомысленно сказал некромант и замолчал, разглядывая мою грудь, облаченную в бесполезный пеньюар. — А! Извини, я не понял.
— Что? Да откровенней было только написать транспарант «Возьми меня!» — возмутилась я.
— Просто ты себя никогда так до этого не вела, вот я и растерялся немного, — смущенно признался возлюбленный.
Я гордо молчала, изображая из себя оскорбленную до глубины души.
— И ты выглядишь как-то не так, — осторожно сказал Ирга.
— Что, не окровавленная, не бледная, не умирающая? — вспылила я.
— Нет, нет, просто… какая-то ты не Ола. Хотя, без сомнения, ты выглядишь очень привлекательно.
— Я в это кучу денег вбухала, — похвасталась я.
Следующий вопрос поверг меня в шок.
— Зачем? — спросил Ирга.
— Но как же, — пролепетала я, — чтобы понравиться тебе.
Некромант смотрел на меня с удивлением.
— Разве я тебе не говорил, что ты мне понравилась еще давным-давно, в страшненьком костюме, вспотевшая, перепуганная, прижимающая к себе чемодан.
— Я хочу тебя возбуждать!
Ирга молчал.
— Но мы ведь собирались пожениться! — с отчаянием сказала я. — А какая супружеская жизнь без взаимного влечения? Или… или ты уже не хочешь жениться после того, что ты увидел?
Казалось, мое сердце остановилось. Некромант наморщил лоб, как будто решал сложную задачу.
— Я разве хоть когда-нибудь говорил, что я не хочу на тебе жениться? — наконец спросил он, когда мое тело уже стало остывать. — Или что меня не влечет к тебе?
— Говорил! — выдохнула я. — Ты, когда уезжал, поцеловал меня в лоб!
— И что? — спросил Ирга беспомощно.
— Это значит, что я тебя больше не привлекаю как женщина.
Парень обхватил руками голову и простонал:
— Я схожу с ума! Ну почему ты это решила, почему?
— Потому что ты видел меня мертвую, некрасивую, в крови, покусанную, видел, как я лежала в беспамятстве неделю, а потом уехал и поцеловал меня в лоб!
Ирга встал, подошел к стене и постучал об нее лбом.
— Что ты делаешь? — испугалась я.
— Пробую твой метод, — сказал он, потирая голову. — Может быть, я тогда буду думать по-твоему и начну хоть немного понимать происходящее.
Я лежала на кровати и смотрела на Иргу затравленными глазами, не зная, чего ожидать.
— Послушай, — вдруг совершенно спокойно сказал некромант, садясь на кровать.
— Я люблю тебя. Я люблю тебя и прекрасно понимаю, что ты живой человек. А живому человеку иногда бывает плохо, больно, неприятно, живой человек ходит в туалет, чихает и кашляет, его может тошнить, и он может храпеть по ночам. Но это все составляющие тебя, понимаешь? Без этого всего ты бы не была той Олой, которую я люблю и — если это для тебя так важно — хочу. Если бы мне нужна была идеальная девушка, то я купил бы себе картину, повесил на стене и круглосуточно на нее любовался. У картин не бывает ни плохого настроения, ни месячных, ни страшных снов. Но мне это не нужно, мне нужна ты. Понятно?
Я открыла рот, но ничего не сказала.
— Конечно, мое влечение зависит от того, что с тобой, — продолжал Ирга. — Но ведь глупо было бы домогаться тебя, когда ты больна? В такие моменты мне не тебя хочется, а заботиться о тебе. Именно так я понимаю любовь. Да, я поцеловал тебя в лоб, но ты бы видела себя со стороны! Такая слабенькая, такая хрупкая! Да я прикоснуться к тебе боялся, не то чтобы целовать!