Что прекратить? Ой, больно!
Оказалось, что Матвей заломил мне руки и прижал к себе со всей силы, а еще один парень удерживал мои ноги. Что случилось? Я посмотрела на Левана. Рубашка его была изодрана в клочья, по лицу текла кровь. Он поскуливал в руках боевых магов, с ужасом глядя на меня.
— Не трогай меня! — заорал он, поймав мой взгляд.
— Что? Что случилось? — спросила я.
— Ты пришла в себя? — спросил Матвей.
— Да, но что случилось?
— В тебя как будто сам Ёшка вселился, — сказал маг. — Ты кинулась на этого парня как бешеная, кусала его, царапала, била и, главное, выла! Мы так опешили, что не сразу вас разняли.
— Ведите его в городское управление, — злобно сказала я.
— А я тебя узнал, — сказал вдруг Леван. — Ты ведь та магичка из Гнедина, да? Вот такой я тебя узнал. Моя единственная…
— Чтоб ты сдох в жутких мучениях, придурок, — сказала я. — Чтоб тебя зомби живьем сожрали, как меня! Чтоб тебя на том свете сам Ёшка мучил!
— Мне было жаль тебя убивать! — закричал уводимый угрюмыми парнями Леван. — Только такая женщина, как ты, достойна быть рядом со мной, великим!
Я всхлипнула и сказала Матвею:
— Все доказательства есть у Бефа. В своем отчете я указала, что некромант был ранен моей шпилькой, и этот отчет был составлен еще месяц назад. Любой толковый маг увидит, что дало ране остаточную энергию, ее принадлежность мне не оставит сомнения. Да и Заклятие Правды еще никто не отменял.
— А что же ты? — мягко спросил Матвей, вытирая своим носовым платком кровь с моего лица.
— Пойду напьюсь, — тупо сказала я, чувствуя, как жизненная энергия выливается через все шрамы, оставленные на моем теле Левановыми зомби. — Мне так плохо. Только прошу тебя, спроси у этого… зачем он убил столько людей?
Матвей понимающе кивнул, а я побрела домой, почти ничего перед собой не видя. Напьюсь, напьюсь однозначно!..
…Отто окунал меня головой в бадью с холодной водой, я верещала и отбрыкивалась.
— Пить меньше надо, надо меньше пить! — приговаривал лучший друг, не прекращая своего занятия.
— Да отпусти ты меня! — пробулькала я.
— Глазки, покажи глазки. Ага, осмысленные! Хорошо, а теперь разок для профилактики, — сказал Отто, окуная меня еще раз и отпуская.
Я отскочила от бадьи в нашем общежитском туалете, поставленной специально для таких случаев, отплевалась и осмотрелась. Рядом с Отто стояла встревоженная Лира и держала в руках кружку с чем-то дымящимся.
— Добро пожаловать обратно в этот мир, — язвительно сказал полугном, отбирая кружку у подруги и вкладывая мне ее в руки. — Пей.
— Вы почему не даете честному человеку расслабиться? — возмутилась я, с опаской нюхая содержимое. Впрочем, мне было так плохо, что вряд ли стало бы хуже.
— Расслабиться? — переспросил Отто. — Слышишь, Лира, это чудо называет трехдневный запой расслаблением. Да ты чуть дуба не дала.
— Трехдневный? — спросила я.
Ничего себе! Теперь понятно, почему мне так плохо.
— А вы где были все это время? — решила я обвинить в своем плохом состоянии друзей.
— Я была у Аксентия, — потупилась Лира.
— А я думал, что ты у Ирги залечиваешь душевные раны, — сказал Отто. — Но когда я встретил твоего жениха на улице и он поинтересовался, где ты, понял, что тут дело нечисто.
— Нам пришлось взломать дверь в комнату, — сказала Лира, пока я, постанывая и покачиваясь, держась за стенку, плелась к кровати. — Ты там заперлась и на крики не отвечала.
— Ты бы видела, в какой свинарник ты жилье превратила! — сказал Отто.
— В больший, чем обычно? — спросила я.
— Сейчас сама увидишь.
Мамочки мои! Ёшкин кот! Я застыла у входа памятником своему свинству.
— Трудотерапия, — сказал полугном, вручая мне швабру, — это лучшее лекарство.
— Трудотерапия, — сказал полугном, вручая мне швабру, — это лучшее лекарство. На вот, выпей еще, и за дело.
— Ирга… — сказала я пересохшими губами. — Ирга это видел?
— Нет, — ответил Отто, — я тебя пожалел. Я ему сказал, что у тебя дела и ты будешь позже. Хотя надо было ему это показать.
— Спасибо, — сказала я, принимаясь за уборку и думая, как быстро я умру. Лира периодически щупала мне лоб и заглядывала в глаза, давая выпить какие-то пилюли и предлагая сесть отдохнуть, но я ожесточенно собирала мусор, драила пол, поднимала и ставила на места вещи. Я что, танцевала здесь, падая на все подряд? А что делают мои следы на потолке? Мне удалось овладеть левитацией, только я этого не помню?
Как только комната приобрела более-менее приличный вид, я свалилась на кровать и отключилась.
Разбудило меня чавканье. Я открыла глаза и увидела полугнома, жадно поедающего руками мясо из кастрюльки.
— Это для Олы диетическая крольчатина! — возмутилась вошедшая Лира. Ага, дверь, пока я валялась в отключке, починили.
— Обойдется твоя Ола, — сказал Отто, — я на ее выкрутасах знаешь сколько нервов потратил? Мне нужнее.
— Ола, — обрадовалась Лира, увидев, что я проснулась, — как ты себя чувствуешь? Не вставай…
— Пока я буду лежать, этот прожора слопает всю мою крольчатину, — сказала я и поплелась к столу.
— Вот как она о своем лучшем друге, — пожаловался Отто.
— Я тебя тоже люблю. — Я тяжело плюхнулась на стул и извлекла из кастрюльки кусок мяса.