— Какой еще турнир? — крикнула нам вслед мама.
— На подушках! — прокричала я, несясь среди рядов за полугномом.
Мы успели к окончанию регистрации участников. Когда я вошла в турнирный шатер — временно занятый цирк-шапито, — меня оглушило. Огромное количество жующих и пьющих людей, гномов и эльфов требовали начала зрелища.
— Это что?
— Зрители, все хотят посмотреть на интересное состязание, — сказал Отто. — Вон наши, видишь?
Я проследила за направлением его руки. На трибунах сидели знакомые и незнакомые мне студенты, над ними трепетало под магическим ветром полотнище с кривыми буквами «Наша Ола — лучше всех!».
— Э-э-э… — озадачилась я.
— Трохим же обещал группу поддержки, — сообщил Отто. — Вот и привел.
— Могли бы транспарант и покрасивее нарисовать.
— Ребята сначала обмыли твое участие, а уж потом рисовали, — гадко хихикая, сказал лучший друг и отправился на свое место — болеть.
Я внимательно следила за поединками мужской части участников турнира, прикидывая тактику. Когда победителю — вертлявому мужичонке — вручали приз, я чуть не подавилась слюной от зависти. Чудные запонки с бриллиантиками и жемчужная заколка для галстука мне были не нужны, но от них все равно не отказалась бы. Наконец объявили начало женских состязаний. Трибуны взревели — большинство пришло посмотреть, «как бабы дерутся».
Первая моя соперница выбыла практически моментально — она замахнулась подушкой и упала под гогот зрителей. Мои болельщики заорали и запустили несколько фейерверков. Вторая соперница была слегка выпившей — я просто придала ее движению нужно направление. Третья была посерьезней, я уклонялась от ее ударов, и вскоре она запыхалась и последовала за подушкой, влекомая силой инерции.
— Финал! — объявил ведущий.
Как финал? Уже?
Моей соперницей оказалась гномка, больше похожая на куб, чем на женщину.
— Кетрин Ван Хольц против Ольгерды Ляхи! — прокричал ведущий.
Гномы заорали так, что я пригнулась, боясь, что обрушится шатер. Мои соученики поднатужились, применили магию и переорали-таки бородатых.
Я выходила на арену, серьезно подумывая о том, а не сдаться ли мне сразу. Удар этой тумбочки меня не только сбросит с доски, но и размажет по полу в тонкий блин. Все же у меня был весомый довод не отказываться от поединка сразу — гномье украшение однозначно на мне будет смотреться лучше!
От первых ударов мне удалось уклониться. Однако такое везение не могло продолжаться долго, а гномка, судя по ее невозмутимому виду, могла бесконечно долго махать хоть скалкой, хоть киркой, хоть подушкой. Я размахнулась и со всей силы стукнула соперницу. На мой удар она обратила внимания не больше, чем на укус комара. Что же делать, что делать?
Вспомнились слова нашего преподавателя боевых искусств: взбешенный противник — это полпротивника!
Пользуясь тем, что я была значительно выше гномки, я размахнулась и по касательной проехалась по ее голове подушкой. Несчастная постельная принадлежность не выдержала и порвалась, зацепившись за острые заколки. Зрители засмеялись. Гномка остановилась и, слегка покачиваясь от моих ударов, достала из кармана зеркальце.
— Моя прическа! — закричала она. — Ах ты, стерва!
Действительно, после моего удара ее волосы, аккуратно заплетенные в косы, растрепались, и в них застряли куриные перья. Кетрин стала похожа на полуощипанную курицу, которую продает на рынке нечистоплотная торговка. Что ж, желаемого я добилась — противница разозлилась.
…А-а-ах!
На меня словно упала крыша дома. Я свалилась с бревна, ощутимо приложившись об пол.
— Победительница — Кетрин Ван Хольц! — объявил ведущий.
Я отплевалась от опилок, которыми был обильно посыпан пол, и поднялась. В голове шумело. На трибунах моя группа поддержки запустила вверх огоньки, сложившиеся в неприличное слово, характеризующее Кетрин. Гномы молча полезли драться. Церемония награждения никого уже не интересовала — началась всеобщая потасовка.
Я поняла, что этот праздник жизни не для меня, и побрела к выходу вдохнуть свежего воздуха.
— Вы Ольгерда? — раздался за моей спиной вкрадчивый голос.
Я обернулась и увидела высокого, очень симпатичного молодого человека.
— Да, — несмотря на шум в голове, кокетливо ответила я.
— Замечательно! — сказал молодой человек. — Вам помочь?
Я оперлась на предложенную руку, меня отвели подальше от шума, царившего в цирке, и, вежливо улыбаясь, стукнули по голове…
…Сознание возвращалось урывками. То мне чудился знакомый голос Ирги, то виделось звездное небо, то казалось, что я лежу в узком ящике на очень неровной и твердой поверхности. Наконец в моих мозгах забегали более-менее внятные мысли, я потрясла головой и услышала:
— Очнулась? Это хорошо!
— Ирга? — усомнилась я.
— Он самый.
Я открыла глаза и в неясном лунном свете увидела склонившегося надо мной Иргу.
— Вот так сюрприз! А где мы?
— В могиле.
— Ёшкин кот! Я, конечно, хотела умереть с тобой в один день, но никак не думала, что это будет так скоро.
— Ёшкин кот! Я, конечно, хотела умереть с тобой в один день, но никак не думала, что это будет так скоро.
— Мы живы. Пока, — сообщил Ирга. — Слезь с меня, пожалуйста.