В ответ на такое заявление Попов удивленно хмыкнул и помог Рабиновичу сдвинуть Ванюшу с места. Жомов, досадливо вздохнув, уступил их домогательствам и пошел к дверям своим ходом. Те прямо перед его носом услужливо распахнулись, и трое ментов оказались в просторном холле, расположенном внутри дупла. Предбанник обероновской резиденции, увешанный картинами из жизни эльфов и заставленный манекенами во всевозможных нарядах, начиная от звериных шкур, продолжая воинскими доспехами и заканчивая элегантными фраками, выглядел довольно впечатляюще. Впрочем, ментов он не особо заинтересовал. Лишь Сеня на секунду задержался у манекена в строгом костюме.
— Я понимаю, что всякие шкуры, латы и попоны тут в качестве музейных экспонатов присутствуют, а этот манекен зачем? — И Рабинович ткнул дубинкой чучелу в живот, привлекая к нему внимание Эксмоэля.
Неожиданно для Сени музейный экспонат зашипел, схватился за пузо и рухнул на мраморный пол. Кинолог оторопел.
— Так они тут все живые? — удивился он.
— Не все, — ответил посланник Оберона. — Только те, кто в костюмах. Это не манекены, а прислуга.
— Понятно, — облегченно вздохнул Рабинович и, нагнувшись, похлопал корчившегося на полу эльфа по плечу. — Извини, друг. Ошибочка вышла…
В кабинет к Оберону менты поднялись на самом обычном лифте с маленькой крылатой феей в качестве лифтера, кнопок управления и движущей силы одновременно. Трое друзей лишь удивленно покосились на нее, но не сказали ничего, а вот Горыныч кинулся к фее с разинутыми пастями. Неизвестно, съесть он ее хотел или просто покусать, а может быть, и вовсе поцеловать собирался, но лифтерша выяснять это не стала. Она просто двинула Ахтармерза по носу своей волшебной палочкой, и тот, захныкав, уменьшился еще и, взобравшись по штанине Попова, спрятался к нему в карман.
— Вот и сиди там, дебошир, — буркнул криминалист. — А то одна головная боль от тебя.
Оберон оказался высоким и седым как лунь длиннобородым стариком. Был он одет в какой-то халат абсолютно идиотского покроя и сидел на высоком троне, стоявшем в глубине просторного зала. Рядом с ним располагались два вооруженных копьями эльфа, а у подножия трона стояли четыре широкоплечих гоблина. Эксмоэль, обогнав ментов, остановился на полпути между ними и троном и представил собравшихся друг другу. То бишь путешественников — Оберону, а повелителя эльфов — ментам.
— Так вот ты какой, северный олень, — хмыкнул Рабинович. — В принципе я тебя так себе и представлял.
— А ты знаешь, что задолбал меня уже своей простотой? — обращаясь к Оберону, поинтересовался Ваня. — Давно хотелось с тобой пообщаться, да как-то руки не доходили. Но теперь-то я это упущение исправлю!..
Оттолкнув в сторону Эксмоэля, Ваня бросился вперед, прежде чем кто-нибудь из друзей успел его остановить. Впрочем, ни Рабинович, ни Попов вмешиваться и не собирались. В конце концов, нужно было разрешить омоновцу подраться как следует, иначе он никому покоя еще пару дней не даст. Гоблины этого не знали, иначе поостереглись бы вмешиваться и позволили бы Жомову пару минут поработать с Обероном. А так они вчетвером бросились на перехват. Сеня с Поповым переглянулись и решили, что телохранители Оберона явно переборщили. Двое на одного еще куда ни шло, а четверо — уже явный перебор. Кинолог с криминалистом тут же отцепили от пояса дубинки и двинулись на помощь боевому товарищу.
— Не трогать никого. Все мои! — рявкнул Ваня, останавливая друзей на полдороге.
Гоблины хоть и были выше омоновца ростом и шире в плечах, в скорости ему явно уступали. Обычно неуклюжий, Ваня во время стычек вдруг проявлял такое проворство, какое даже хваленым японским ниндзя не снилось. В одно мгновение преодолев расстояние, отделявшее его от телохранителей Оберона, Жомов подскочил к двум ближайшим клыкастым уродцам. Первого он наградил ударом дубинки в промежность, от чего бедолага потерялся во времени и пространстве и, взвыв, стал тупо кружить по залу. А второй заработал омоновским берцом в коленную чашечку. Хрюкнув, он упал на колено и тут же был поглажен по затылку мощным Ваниным кулаком, от чего ткнулся носом в пол и пару минут не подавал признаков жизни.
Следующие два гоблина на секунду замешкались, подивившись тому, как быстро омоновец расправился с их коллегами, ну а Ваня времени не терял. Профессиональный захват с подсечкой положил одного из телохранителей на пол, и Жомов, одним движением отцепив наручники от ремня, лишил своего противника возможности сопротивляться. Последний герой, оставшийся в живых, позорно заработал пяткой в нос и составил компанию двум своим собратьям по разуму, отдыхавшим на полу.
Последний герой, оставшийся в живых, позорно заработал пяткой в нос и составил компанию двум своим собратьям по разуму, отдыхавшим на полу. Ваня задумчиво посмотрел на того гоблина, что, завывая, кружился по залу.
— Этого можете добить, — великодушно разрешил друзьям омоновец и вразвалочку пошел к Оберону.
— Браво, браво, — улыбаясь, поаплодировал тот Жомову. — Хорошая работа, сынок.
— Пень дубовый у тебя сынок, а не я, — буркнул в ответ Ванюша, не сбавляя шага. — Думал, меня этими олухами остановишь?