— Что это у тебя с псом? — ткнув кулаком в бок Рабиновича, поинтересовался Жомов. — С ума сходит? Решил колесо у телеги сгрызть?
— Ага, и тебя зовет вместе пообедать, — огрызнулся Сеня. — Дурак ты, Ваня. Сколько лет с Мурзиком общаешься, а так и не научился понимать, что он сказать хочет. Нашел он что-то.
— Да что там под телегой найти можно? — фыркнул омоновец. — Болт какой-нибудь вылетел…
— А может быть, Фатима грудинку уронила? — с надеждой в голосе спросил Андрей и, поймав обращенные к нему презрительные взгляды Жомова с Сеней, потупился.
— Это я просто предположил. И не смотрите так. С женщиной всякое может случиться.
— Гляди-ка, какой тонкий знаток женской натуры у нас нашелся, — оскалился Сеня. — Ладно, хватит болтать. Пошли посмотрим. Мурзик просто так рычать не будет…
Ну, наконец-то! А я уже подумывать начал, что мои сослуживцы настолько обленились, что сами с места не сдвинутся и это средневековое подобие русской гранаты мне к ним самому в зубах тащить придется. Теперь оставалось только отступить в сторону и предоставить ментам право самим разобраться с невесть откуда взявшейся посудиной.
— Графин какой-то, — недоуменно буркнул Жомов, поднимая медный сосуд с земли. — Фатима, ты уронила?
— У меня в хозяйстве такого утиля не водится, — фыркнула девица. — Спроси у своего еврея, может, его. Это они все время мусор всякий собирают.
От такого выпада Сеня даже позеленел, но свою язвительность сдержал. Собственно говоря, я его понимаю. У нас, у псов, даже правило есть: «Не лай на кошку, не придется под деревом сидеть». Вот и мой хозян, похоже, посчитал за лучшее со взбалмошной девицей не связываться. Вместо этого он взял медную посудину из рук Жомова и, прежде чем я успел хотя бы пасть открыть, потер ее позеленевший бок.
Эффект получился впечатляющий. Посудина фыркнула, зашипела, и из нее повалил такой густой зеленый и вонючий дым, что в одну секунду на расстоянии вытянутого кончика носа ничего видно не стало. Я начал чихать, как от «черемухи», Рабинович с Поповым кашлять, а Жомов глухо, видимо, успев заткнуть рот какой-то тряпкой, проорал:
— Взвод, химическая тревога!
А затем:
— Атас, мужики. Щемимся! Глаза берегите.
Я решил, что второе пожелание куда разумней, и бросился прочь из облака вонючего дыма, по сравнению с которым Андрюшин запах из-под мышек майским ландышем показаться мог.
На мое удивление, бежать далеко не пришлось. Я трех скачков не сделал, как оказался на чистом воздухе, и тут же обернулся. Нужно же было моих ментов из-под газовой атаки уводить. Вот я и остался на месте, принявшись истошно орать, как болонка под чугунным утюгом. Правда, гавкнуть я успел только пару раз, а потом заткнулся, удивленно приглядываясь к зеленоватому облаку. Несмотря на то что ветерок был совсем слабенький, дым рассеивать он был просто обязан. Работа у него такая. Однако то ли ветер халтурил, то ли дым какой-то неправильный попался, но с места зеленовато-вонючее облако не сдвигалась. Более того, оно даже уплотняться начало! И тут я понял, что за штуковину медную отыскал…
Мои менты беспомощно тыкались друг в друга и упирались руками в телегу, не рискуя открыть глаза. Сейчас они, честное слово, выглядели смешнее щенят, потерявших мамкину титьку, но мне было не до смеха — в том месте, где был клуб дыма, сейчас сидел, сложив ноги по- турецки, коренастый, начисто выбритый мужик и задумчиво разглядывал подвергшихся газовой атаке доблестных сотрудников российской милиции. Рядом с незнакомцем стоял дымящийся кальян, и этот хмырь внаглую, прямо перед работниками милиции, посасывал трубку. Как себя вести с этим лысым, я не знал. Вообще-то задержать его положено, но я не уверен, что в отношении этого типа следует хоть один параграф из устава и пункт служебного расписания применять. Поэтому решил помолчать и подождать, когда до моих сослуживцев дойдет, что опасность миновала.
— Это у вас игра такая? — вежливо поинтересовался незнакомец. — Или меня просто в компанию нищих слепцов занесло? А тот монстр клыкастый, — он указал на меня, — ваш поводырь, что ли?
Жомов у нас реагировать на нештатные ситуации был самый натасканный, поэтому и глаза первым открыл. Удивленно осмотревшись в поисках пропавшего облака дыма, он недоуменно посмотрел на незваного гостя и дернул Рабиновича за рукав.
Удивленно осмотревшись в поисках пропавшего облака дыма, он недоуменно посмотрел на незваного гостя и дернул Рабиновича за рукав. Сеня сначала попытался отмахнуться от омоновца, но тот проявил настойчивость, и глаза моему хозяину все же пришлось открывать.
— Это что за хмырь? — едва Сеня продрал глаза, спросил у него Жомов.
— Джинн, мужики. Я так и думал — джинн, — прежде чем мой хозяин успел ответить, заявил Попов.
— Ты еще скажи «тоник», — фыркнул Жомов. — Ну ты даешь, Поп. Совсем от газа одурел? Мужик перед нами сидит, а он мне про выпивку лопочет. — А затем грозно поинтересовался у незнакомца: — Кто такой? Документы есть? Оружие, наркотики?
— Это ваш заказ? — наивно поинтересовался джинн.
— Чего? — не понял Ваня.
— Ну, документы, оружие, наркотики, — терпеливо пояснил наш гость. — Заказывать их будете? Какие именно? Из оружия только шашки и палаши. Есть, правда, «магнум», но без патронов и ствол рассверлен. Документы какие? Права на вождение кобылы? Палестинский паспорт? Верительную грамоту от папы римского? С наркотиками проще. Есть гашиш, анаша. Могу марихуаны немного подбросить. Насвая хоть завались…