— Во-во! — поддержал его другой мужчина. Постарше. — Все после работы спят. Завтра новый день будет.
— А вам-то зачем мой душ понадобился? — Петр сложил руки на груди. Глупая ситуация, но отступать он не собирался. Сейчас для него любая ситуация была лучше заточения в белой комнате.
— Вообще-то ночью мы проводим проверки работоспособности комнат для естественных нужд.
— Да. Совпадение.
— Так что можешь выйти и подождать, пока мы не закончим проверку.
Петр успел подхватить кинутый кем-то комбинезон, поспешно оделся и вышел.
Двое мужчин тут же вошли в кабину и принялись там чем-то шуршать, а остальные окружили его.
— А вообще, ты здесь давно?
— Пленный?
— Откуда такой цвет волос?
— Ты с Западных Земель или из другой Системы?
Говорили они по-русски практически без акцента, и, если приказы биоргов звучали резко и временами даже не очень-то понятно, то сейчас Петр только улыбался, наслаждаясь привычной речью. Правда, в некоторых словах лутанцы делали ударение совсем иначе, но это было неважно. Главное, что Петр их понимал.
Главное, что Петр их понимал.
— Мы с друзьями совсем недавно прилетели на Лутан. Надеюсь, скоро вернемся домой, — вставил Петр, и в зале вновь воцарилось молчание. Интересно, что такого он сказал? — Тяготясь устремленными на него пристальными взглядами, он растерянно усмехнулся. — Что?
— Теперь твой дом здесь, — заговорил один. — Сохранить себя, уйдя от ежедневных инъекций, можно, но вот уйти от Системы — нельзя. У тебя есть код, который позволит ей отследить каждый твой шаг. Ты не сможешь покинуть Лутан без высшего разрешения Правящих. Если хочешь видимость жизни, присоединяйся к нам. Мы давно живем вне Системы. Точнее, мы в Системе, но о нас забыли. Мы стали невидимыми для Системы. Да, мы не живем наверху. Мы, словно черви, всегда копаемся в мусоре. Мы вечные утилизаторы этого города, но зато у нас есть жизнь. Точнее, видимость жизни.
— Утилизаторы? Но меня ведь тоже определили в утилизаторы, и, тем не менее, мне дали жилье. Каждый вечер после работы меня колят какой-то дрянью, после которой я боюсь спать.
— Ты просто работаешь утилизатором в городе До Гет. Разбираешь весь мусор, который приходит за день из нескольких городов класса «а» и «с», а мы утилизаторы города. Мы живем на третьем уровне. Под нами только забытые переходы.
— И в чем разница?
— Разница в том, что ты разгребаешь чужое дерьмо, а мы — дерьмо этого города.
— И вас не контролируют биорги?
— О нас забыли. Конечно, вспомнят, если что-то случится, но мы стараемся этого не допускать.
— Рив, хватит его мучить. Он уже прошел все твои проверки — он не шпион Хранителей порядка или Правящих, — раздавшийся голос хлестнул плетью и эхом заметался по залу, пока не истаял на «нет».
Петр обернулся, прищурился, разглядывая идущего к ним парня, чьи черты почти стерлись из памяти, но осталось имя, которое он каждый день повторял, веря, что этот человек поможет.
— Вейтр?
— Запомнил… — тот хлопнул Петра по плечу. — Мне сказали, что ты меня ищешь.
— И все-таки, Вейтр, я был бы с ним поосторожнее, — недовольно поморщился один из рыжих. — Ведь он появился в камере наказания вместе с тобой, в тот же день, когда тебя поймали на превышении волнения.
— Возможно, Правящие специально подослали к нам одного из Исполнителей справедливости? — вступил в тревожный разговор другой. — У этого существа фигура воина и шрамы на теле, которые подтверждают это.
— Успокойтесь! — Рык Вейтра подействовал на всех, как большая доза успокоительного. Он дождался полной тишины и тихо продолжил: — Вы забыли, кто я? В этом человеке действительно течет кровь ушедших русов. Я — знаю.
Лиза
День тянулся, как прилипшая к ботинку жвачка. Шарам привел меня в залы, находящиеся под городом, и мне пришлось в течение долгого времени экспериментировать со вкусами, запахами и собственными пристрастиями.
Например, я — в жизни терпеть не могла овсянку и манку, а вот Галка была без ума от этих «жутко полезных» каш. Я ненавидела вишню, Галка ее обожала. Я покрывалась жуткой сыпью из-за клубники — сестра могла съесть ее ведро! Я любила картошку фри, пельмени и пиццу — Галка все это ела по великим праздникам.
Намучившись с нашими непохожестями, и напробовавшись инопланетной еды так, что казалось, треснет желудок, я кое-как составила меню завтраков, обедов и ужинов, не забыв включить в список любимые Галкой фиолетовые фрукты.
Из питья я заказала воду, и хотя она была безвкусная, чуть солоноватая, но все же ее я опасалась меньше тех напитков, которые усиленно предлагал мне Шарам.
После я потребовала отвести меня к сестре. Якобы для того, чтобы оповестить ее о выбранном мною меню.
— Я оставлю вас наедине, — обрадовал Шарам, когда мы остановились у дома, ничем не выделяющегося из тысяч таких же строений. — Мне нужно кое-что подготовить к твоему следующему уроку сна. Зайду за тобой через час после восхода лун.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и вскоре исчез, скрывшись за одним из белоснежных строений.
Я подошла к едва заметным створкам дверей и шагнула в дом.
— Галь?
На первом этаже никого.
Я подошла к подъемникам, раздумывая, куда отправиться, вверх или вниз.