— Сюда. Стоять здесь. — Конвоиры провели его через толпы безразличных существ, которых язык не поворачивался назвать людьми, и поставили в очередь за обнаженным парнем, которого тоже сопровождали двое с мертвыми глазами.
Стоять…
Петр незаметно повел плечами, разминая оживающее тело, переступил с ноги на ногу. Как же здорово чувствовать себя живым! Как же здорово чувствовать себя…
— А кто эти люди? — не рассчитывая на ответ, он покосился на замершего конвоира, и указал на медленно двигающуюся очередь одетых в бурые комбинезоны лутанцев.
Тот действительно проигнорировал вопрос, а вместо него к нему вдруг обернулся парень, стоявший впереди.
— Это те, от кого отказались города класса «а» и «с». Переселенцы.
— А… кто тогда вы? Точнее — мы?
— Мы? Мы — изгои. Преступившие закон — рабы. Возвращаемся из камер наказания и усмирения. Кто-то к себе в клетки, а кто-то, например как я, на распределение в другой город. А кто ты? Откуда попал в До Гет?
— Да… пролетал мимо, а тут набросились, стали тыкать какой-то гадостью, да еще к креслу пристегнули. Наркоманский рай, а не планета!
— Ну, точно! Камера наказаний… Там я тебя и видел.
— Так ты тоже сидел голышом в белой комнате и тебе в спину кололи какую-то гадость? — Петр передернулся от нахлынувших воспоминаний.
— Да.
— И за что тебя упекли?
— За то, что влюбился в девушку. Мне сделали чистку мозга и отправили в До Гет.
— И что? — Петр озадаченно нахмурился. — Помогло?
— Не очень. Просто стало как-то пусто. Вот здесь. — Парень на мгновение прикрыл ладонью глаза и коснулся лба, а затем коснулся груди. — А вот здесь все осталось по-прежнему. Ай!
Один из стражей без предупреждения ткнул недлинной серебристой трубкой в плечо паренька.
— Запрещенные эмоции! Прекратить!
Петр поморщился, заметив исчезающую в трубке иглу. Опять какие-нибудь инъекции: спокойствия, равнодушия, безразличия… Парень тут же, словно его выключили, равнодушно уставился в пол.
Страж, успокоенный его реакцией, отстранился. Очередь дернулась, увлекая за собой.
Шагая следом за пареньком, Петр выждал какое-то время и уже шепотом спросил:
— А это кто?
Парень отстраненно покосился на него и меланхолично пожал плечами.
— Биорги. Хранители порядка. Откуда ты? Я, было, подумал, что ты с Западных Земель. У них тоже до сих пор попадаются темно-рыжие.
— Темно-рыжие? — Петр удивленно коснулся головы с легким изумлением и досадой, почувствовав под пальцами вместо привычной шевелюры миллиметровый ежик. — У меня темно-русые волосы. Я прилетел сюда с Земли. Я этот… как его… рус!
— А. Понятно. — Его собеседник как-то отстраненно кивнул и отвернулся.
Петр насторожился.
— Что тебе понятно?
— То, что ты очередная свихнувшаяся жертва ученых, — не оборачиваясь, буркнул паренек. — Уж не знаю, чем ты провинился перед Системой, но тебе просто выжгли мозг.
Петр послушно шагнул вперед вместе со всеми и придвинулся ближе к парню.
— Не вижу логики. При чем тут цвет моих волос и мой мозг?
— Все просто. Ты, как и многие из безумцев, ютящихся в городах класса «е», уже свихнулись от мысли, что вы потомки ушедших руссов, и только вы можете спасти нашу планету. Если бы ты… вы оставались нормальными, вы бы поняли, что уже ничем Лутану не поможешь! Не спорю — наша планета проживет еще не одну тысячу дней, но всем нам путь в Альянс. Даже Правящие, даже ученые не могут обратить этот процесс.
Петр помолчал, и вновь шагнув вслед за колыхнувшейся вперед очередью, тихо бросил:
— А может быть, ваши Правящие и ученые просто не хотят спасать Лутан?
Ответом ему стал острый взгляд паренька.
— Если не хочешь стать одним из биоргов — лучше молчи об этом.
Петр оглядел обреченно шагающих мужчин, единственным отличием которых были цвет волос и странные глаза, и кивнул.
— Учту.
Вскоре черная арка приблизилась. Петр остановился, внимательно наблюдая за шагнувшим в нее пареньком. А тот, покорный воле одного из Хранителей порядка, положил ладонь на округлый, помаргивающий красным терминал, созданный так же, как и арка, из чего-то напоминающего темное стекло. Секунду ничего не происходило, затем парнишка дернулся, словно его прошил разряд тока и, сжав в кулак освобожденную руку, шагнул в зал.
— Теперь ты, — поторопил его чей-то голос над ухом.
Проводив взглядом паренька (которого сейчас вели под руки два биорга, проталкиваясь в толпе дожидавшихся своей очереди лутанцев), Петр вошел в арку.
— Руку, — снова приказал все тот же голос.
Петр помедлил и опустил руку на терминал. Сотни раскаленных маленьких иголочек прошили ладонь, заставив его прикусить губу. Сравнение, пришедшее на ум, развеселило — тавро! Он теперь, как племенной жеребец, принадлежит стаду под названием До Гет.
— Выходи.
Петр взглянул на ладонь. Странный едва видимый рисунок подтвердил его опасения.
В спину толкнули, заставляя покинуть арку. В него тут же вцепились ледяными пальцами два биорга и куда-то повели. Вскоре он оказался в небольшой комнате. Вначале его запихнули в какой-то цилиндр, где принялись стегать струи прохладной, пахнущей химией воды, затем он вновь оказался в комнате, где его наскоро вытерли и тут же натянули бурого цвета робу, немного напоминающую раг.
Потом уже другие биорги провели его по белоснежному коридору и втолкнули в небольшую комнату.
— До Гет семь миллионов пятьсот сорок три прошел регистрацию в Системе и прибыл для распределения в рабочие сектора, — отрапортовал один из сопровождающих его.