Он увидел пожилого человека — видимо, того самого, что пытался открыть ставень и отогнать непрошеных визитеров, старую женщину, посеревшую от страха, и ребенка, мальчика лет двенадцати, который смотрел на незнакомца настороженно и в то же время с отважным любопытством. Все они сбились в кучу в углу.
Конан вздохнул и пошевелился. Вроде бы кости целы. Поймав взгляд мальчика, киммериец кивнул ему и хрипло сказал на гиперборейском, выговаривая слова с жестким акцентом:
— Подойди ко мне, малыш.
— Нет! — закричал старый человек и бросился вперед закрывая собой мальчика. — Пожалуйста, не трогайте его!
Ледяной взгляд синих глаз пригвоздил его к полу. Тяжело дыша, с дрожащими в глазах слезами, старик замер. Губы его зашевелились, словно он повторял свою мольбу беззвучно, не смея кричать.
Конан инстинктивно понимал, что завоевать доверие ребенка будет проще. Ему не хотелось убивать этих людей. А позволить им выгнать себя на улицу, на растерзание разъяренным вервольфам, он тоже не мог. Запугать же хозяев дома означало обречь себя на риск получить от них удар в спину. Старик был еще крепкий и вполне мог на такое решиться. Да и, кроме этих троих, в доме могли быть еще люди.
Мальчик осторожно приблизился к киммерийцу и остановился в нескольких шагах от него.
— Ты думаешь, что я оборотень, — сказал Конан.
— По правде сказать, да, — искренне ответил мальчик.
Помолчав, Конан спросил:
— Тогда почему же ты не боишься?
— Потому что я вообще никого не боюсь, — просто сказал мальчик. — Но ты страшный, — добавил он, кивая, словно хотел утешить «оборотня».
Киммериец разразился хриплым хохотом.
Белые зубы заблестели на его почерневшем лице.
— Ну хорошо, — сказал наконец Конан. — Подойди к окну и открой ставень. Немножко открой, так, чтобы выглянуть в щелочку.
Мальчик повиновался. Скрестив ноги, Конан ждал. Наконец мальчик тихо притворил ставень и обернулся к киммерийцу. Конан увидел, что лицо ребенка побледнело и он крепко сжал губы.
— Что ты видел? — спросил Конан.
— Два волка на снегу перед нашим домом рвут на части труп человека, тихо ответил мальчик. — Боги, что происходит? Кто вы?
— Они гнались за мной и моим спутником. Он, как ты видел, мертв. Я бы не отдал его оборотням живым, можешь мне поверить.
Мальчик присел на корточки и заглянул Конану в глаза своими ясными детскими глазами.
— Я вам верю, — прошептал он.
Они разговаривали так, словно стариков вовсе не было в этой комнате. Вдруг мальчик вспомнил о них, повернулся и небрежно распорядился:
— Ну, что вы стоите? Принесите горячей воды, полотна для перевязки, вина, хлеба! Шевелитесь!
Старики засуетились, женщина куда-то убежала. В глазах Конана мелькнуло любопытство. Значит, хозяин дома — этот мальчик, а остальные просто слуги?
— Утром оборотни уйдут, — продолжал Конан. — И я тоже покину ваш дом. Но мне обязательно нужно задержаться здесь до рассвета. Я должен остаться в живых, чтобы отомстить. Если кто-нибудь из вас попытается выгнать меня, я буду вынужден убивать.
— Вы останетесь сколько захотите, — спокойно сказал мальчик. Убивать никого не нужно. Здесь достаточно моего слова.
Конан увидел, как пожилая женщина вносит ушат с горячей водой и бросает в сторону пришельца опасливые взгляды.
— Умой его, — приказал мальчик служанке.
Женщина сделала несколько шагов, выронила тяжелый ушат, едва не расплескав кипяток на ноги, и в голос расплакалась.
— Я боюсь господин граф, не заставляйте меня!
— Отпусти слуг, — сказал мальчику Конан. — Я ведь не калека, могу и сам умыться.
Крякнув, киммериец поднялся на ноги. Слуг как ветром сдуло. Конан, по правде говоря, никогда толком не понимал, на что нужна прислуга. Только путается под ногами и причитает, когда не просят. По простодушному мнению варвара, если человек не в состоянии сам одеваться и умываться, то его следует просто добить из милосердия, дабы не обременял других и не отягощал своей души напрасными терзаниями.
Когда Конан, кое-как смыв с себя кровь и копоть, жадно пил вино из широкогорлого кувшина, мальчик снова выглянул в окно. Волки исчезли, оставив после себя изрытый следами снег и изуродованное тело Гунастра.
— Они ушли, — сказал мальчик, оставив ставень открытым. — Почему же они гнались за вами?
— Потому что я знаю, кто они, — ответил варвар. — А тебе этого лучше не знать. Незачем лишний раз произносить имя того, с кем совсем не хочешь встречаться. — Киммериец поднялся, отставил пустой кувшин и положил тяжелую руку на плечо мальчика. — Ты храбрый малыш, и из тебя вырастет хороший воин. Я так думаю. Если ты и вправду хозяин в этом доме, постарайся сделать так, чтобы слуги не очень болтали о том, что было нынешней ночью. И сам помалкивай, хорошо?
Мальчик кивнул.
— Не сомневайтесь. Да хранит вас удача. Хотел бы я быть постарше, чтобы называть вас другом.
Киммериец засмеялся.
— Будь ты постарше, я бы просто перерезал тебе горло.
— Почему? — поинтересовался ребенок, не выказывая ни малейшего страха.
— Потому что терпеть не могу гиперборейцев, будь они неладны, — был искренний ответ.
— Потому что терпеть не могу гиперборейцев, будь они неладны, — был искренний ответ. — Прощай, малыш, и будь здоров.