Увидев в снегу перед волком труп, она с размаху остановилась, как будто споткнулась о невидимую преграду. Великие боги, второй загрызенный оборотнем за несколько дней! Люди так просто этого не оставят. Они мстительны, эти смертные. Скоро они начнут охотиться на Сигмунда и рано или поздно затравят его.
Закрыв лицо руками, Соль бурно зарыдала. Ей до смерти жаль было молодого охотника. За поясом у него висела связка соболиных шкурок. В заплечном мешке еще оставались хлеб, фляга с вином, веревки. Он торопился домой с богатой добычей, но не успел, и волк-Сигмунд настиг его. Волк на брюхе подполз к девушке и уткнулся мордой в ее колени. Не замечая, что белое полотно рубашки пачкает чужая кровь, Соль обняла волка, прижалась лицом к его взъерошенному меху, остро пахнущему диким зверем.
«Отец, — подумала она, — отец мой, как я люблю тебя, дикий мой зверь, таящийся в ночи!»
Соль и прежде обращала свои мысли к другим, без всякой надежды на то, что ее когда-нибудь поймут. Она научилась говорить, произносить слова вслух, но редко прибегала к этому умению — оно было почти бесполезно (если не считать молитв), поскольку девушка все равно не могла бы услышать ответа.
Что-то изменилось в ней после ночных полетов сквозь колодец — как сама она определяла свои таинственные вылазки, — потому что эта новая Соль умела слышать мысли.
И отец ответил ей:
«И я люблю тебя, моя Соль. Ты вернула меня к жизни, моя храбрая девочка».
Ничему не удивляясь, Соль мысленно сказала:
«Разве это жизнь для мужчины из нашего рода? В шкуре хищного зверя, лишь изредка — человеком…»
«Жизнь прекрасна и в волчьем обличье, дочка».
«Зачем ты убиваешь их, отец?»
«Ты спрашиваешь, почему я убиваю людей, Солнышко-Соль?»
«Да, — страстно откликнулась она. — Они не простят нам. Они уничтожат тебя, и ты умрешь истинной смертью».
«Пусть сперва поймают, а затем одолеют».
«Люди умны, хитры. Ты попадешься в их ловушки. Отец, отец, я не переживу этого».
«Я — волк по имени Сигмунд. Я живу так, как мне нравится. Никто из племени людей не страшен мне».
«Ты не настоящий волк, — возразила она. — Ты оборотень. Не надо охотиться на людей, отец. Разве тебе мало телят и коз из здешних стад?»
«Мало! — Теперь от Сигмунда исходили жадность и рвущийся из глубины души восторг. — Знала бы ты, какое наслаждение, какое острое блаженство выследить это хитрое, осторожное, злобное существо — человека, перехитрить его, пересилить… увидеть страх в его дерзких глазах, услышать мольбу из его дерзких уст… и убить его».
Соль отчаянно затрясла головой.
«Попробуй сама, — предложил Сигмунд. — У них сладкая плоть».
Соль в ужасе посмотрела на волка, потом на кинжал Младшего Бога, который стискивала в руке. Встала. Волк отошел в сторону и сел, полураскрыв пасть. Девушка утоптала плотнее снег босой ножкой, вонзила в землю кинжал, взмахнула руками, как будто собиралась взлететь, — и прыгнула.
Отчаянные рыдания Соль разбудили Сунильд. Старая женщина давно уже подозревала, что с внучкой творится неладное, но объясняла это для себя тем, что девочка входит в возраст и настала пора подобрать ей хорошего жениха.
Спускаясь в трапезную, она услышала, как конюх говорил кухарке Хильде:
— На рассвете лошади ровно сбесились. И ржут, и бьются, чуть стойла не разнесли. Я уж подумал, не волк ли шастает…
Глупости, сердито подумала Сунильд, какие еще волки в городе?
Соль лежала на полу возле очага и глухо стонала, кусая губы. Слезы текли из ее глаз. Распущенные волосы полны золы, белая рубаха мокра до колен, выпачкана кровью. Босые ноги покраснели и распухли.
— Боги милосердные! — Сунильд побледнела и заломила руки. — Что с тобой, Соль? Что с тобой сделали? Кто они? Где ты была, дитя?
Она бросилась на колени возле девушки, схватила ее за плечи, несколько раз сильно встряхнула.
— Где ты была? Где?
Соль смотрела на нее бессмысленными глазами. Она догадывалась, о чем спрашивает Сунильд но все равно не могла ответить. Глухота обернулась для нее неожиданным союзником.
Она догадывалась, о чем спрашивает Сунильд но все равно не могла ответить. Глухота обернулась для нее неожиданным союзником.
Сунильд обняла внучку, прижала к себе, принялась гладить по спине, содрогающейся от рыданий.
…Как долог был полет над рукоятью кинжала! Она взмыла в воздух, и снег остался далеко внизу. Она почувствовала еще в прыжке, как вытягивается ее тело, и, еще ничего не успев осознать, упала уже на четыре лапы.
Сразу же тысячи незнакомых запахов ударили ей в ноздри. Раскинувшийся вокруг мир оказался куда богаче, чем представлялось убогой девочке, в чьем немощном теле обитала душа Соль. Волчица ощутила презрительную жалость к себе самой в человеческом обличье. Она потянулась, с удовольствием ощущая свое новое тело — сильное и гибкое.
Белый волк, сидевший поодаль, вскочил и бросился к ней. Ласково повизгивая, он слегка прихватил ее зубами за загривок. Она увернулась ударила его лапой. Незнакомая радость заполнила сердце Соль. Бремя забот, страшная тайна происхождения, смерть и посмертная жизнь Сигмунда — все это куда-то исчезло. Свободная от человеческих дум и страхов, Соль-волчица могла позаботиться о себе куда лучше, чем девочка Соль, наследница высокородной Сунильд.