МЕСХИЯ: Мерзкое отродье! Не смей издеваться над тем, что свято, и впредь ты будешь делать только то, что я велю. ГОРНИЧНАЯ: Кто ты, господин?
МЕСХИЯ: Я прародитель человечества, дитя мое. Ты в самом деле мое дитя. И она тоже.
ГОРНИЧНАЯ: Надеюсь, ты простишь ее. И меня. До нас дошла весть, что ты умер.
МЕСХИЯ: Тут не за что просить прощения. В конце концов умирают все. Но, как ты видишь, я снова здесь, чтобы приветствовать Новое Солнце.
НОД (впервые заговорив и шевельнувшись после долгого молчания и неподвижности): Мы пришли слишком рано. МЕСХИЯ (указывая на него пальцем): Великан! Великан!
КОНТЕССА: О! Соланж! Кинебурга!
ГОРНИЧНАЯ: Я здесь, ваша милость. Я, Либия.
НОД: И все же время Нового Солнца еще не настало.
КОНТЕССА (всхлипывает): Новое Солнце идет! А мы все растаем, как сны.
МЕСХИЯ (сообразив, что НОД неопасен): Да, как дурные сны. Но для тебя так будет только лучше.
Но для тебя так будет только лучше. Разве ты этого не понимаешь?
КОНТЕССА (успокаиваясь): Вот чего я точно не понимаю, так это того, что ты, эдакий мудрец, спутал Автарха с Универсальным Разумом.
МЕСХИЯ: Я знаю, что вы все мои дочери в прошлом творении. Потому что в нынешнем у меня их еще не было.
НОД: Его сын возьмет в жены мою дочь. Это незаслуженная честь для нашей семьи, потому что мы простые люди — дети Геи. Но мы будем вознесены. Я стану… Кем я стану, Месхия? Тестем твоего сына. Может быть, в один и тот же день мы придем навестить свою дочь, а ты — своего сына. Ты ведь не откажешь нам в месте за своим столом. Разумеется, мы будем сидеть на полу.
МЕСХИЯ: Ни в коем случае. Это уже прерогатива собаки. Или станет таковой, когда мы повстречаемся. (КОНТЕССЕ.) А тебе не приходит в голову, что я могу знать о так называемом Универсальном Разуме больше, чем Автарх знает сам о себе? Не только Универсальный Разум, но и многие менее могущественные силы по собственному желанию набрасывают на себя наш, человеческий, облик, будто плащ. Иногда даже облик нескольких людей. И мы кажемся себе самими собой, а для других людей можем предстать Демиургом, Параклетом или же Дьяволом.
КОНТЕССА: Запоздалая мудрость, если мне суждено исчезнуть с восходом Нового Солнца. Полночь уже миновала?
ГОРНИЧНАЯ: Почти, твоя милость.
КОНТЕССА (указывая на публику): А все эти добрые люди. Что ожидает их?
МЕСХИЯ: А что происходит с опавшей листвой, которую уносит ветер?
КОНТЕССА: Если…
МЕСХИЯ: Если что?
КОНТЕССА: Если бы в моем теле оказалась часть твоего — капля прозрачной жидкости в моем чреве…
МЕСХИЯ: Если бы это случилось, ты странствовала бы по Урсу лишь немногим дольше — бесприютной скиталицей, которой никогда не суждено обрести дома. Но я не возлягу с тобой. Не надейся; ты всего?навсего труп. Даже ничтожней, чем труп.
ГОРНИЧНАЯ падает в обморок.
КОНТЕССА: Говоришь, ты отец всего человеческого. Наверное, так оно и есть, потому что женщине ты несешь смерть.
Сцена погружается в темноту. Когда свет загорается снова, МЕСХИАНА и ЯХИ лежат под рябиной. В склоне холма, позади них, — дверь. У ЯХИ разбиты губы. Кровь стекает по подбородку.
МЕСХИАНА: У меня еще хватило бы сил найти его, если бы только ты от меня отстала.
ЯХИ: Мною движут силы Нижнего Мира. Если потребуется, я буду преследовать тебя до второго конца Урса. Но попробуй только еще раз ударить меня. Ты за это поплатишься.
МЕСХИАНА замахивается, и ЯХИ отшатывается.
МЕСХИАНА: К тому времени, как мы решили здесь передохнуть, у тебя ноги дрожали больше, чем у меня.
ЯХИ: Конечно, я страдаю гораздо больше, чем ты. Но Нижний Мир дает силу выносить невыносимое. Конечно, я не только красивее тебя, но и гораздо чувствительнее.
МЕСХИАНА: Вот именно!
ЯХИ: Еще раз предупреждаю тебя, но третьего предупреждения не будет. Попробуй тронь меня!
МЕСХИАНА: Ну и что же ты сделаешь? Призовешь Эриний отомстить мне? Если бы это было в твоей власти, ты уже давно могла бы это сделать.
ЯХИ: Хуже. Если ты еще раз ударишь меня, тебе станет доставлять удовольствие причинять боль.
Появляются ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК и ВТОРОЙ СТРАЖНИК, вооруженные пиками.
ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК: Смотри! Вот они!
ВТОРОЙ СТРАЖНИК (женщинам): Лежать! Не сметь подниматься! Или насажу на вертел, как цапля лягушку. Вы отправитесь с нами.
МЕСХИАНА: На четвереньках?
ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК: Не дерзить!
Он бьет ее пикой, и в ответ на это раздается почти непереносимый для человеческого слуха глубокий стон. Сцена вибрирует, а земля содрогается.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Что это?
ЯХИ: Конец Урса, недоумок! Давай, прикончи ее! Самому?то тебе так и так конец.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Много ты понимаешь! Для нас все только начинается. Нам приказали обыскать сад, а тому, кто найдет и приведет вас обеих, обещана награда.
Десять хризосов — вот чего ты стоишь! И я их получу.
Он хватает ЯХИ, и в то же мгновение МЕСХИАНА пускается наутек. ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК бежит за ней.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Не смей кусаться!
Он бьет Яхи рукоятью пики. Они начинают драться.
ЯХИ: Идиоты! Она сбежала!
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Это уж забота Айво. Я свою поймал и притащу. А его сбежала, и если он ее не поймает, ему же хуже. Идем к хилиарху!
ЯХИ: А не желаешь ли предаться со мной любви, пока мы не покинули это очаровательное местечко?