— Ты сейчас меня убьешь — так какая разница? Все местные жители рассказывают разные истории об этом месте. Говорят, в ненастные ночи эти твари выходят наружу и крадут скот из коровников, а иногда врываются в дома и уносят детей. Ходят еще слухи, что они охраняют сокровища, которые спрятаны внутри. На всякий случай в письме я упомянула и об этом. Подумала, что если ты не захочешь прийти за своей Теклой, то, может, придешь за сокровищами. Северьян, позволь мне встать к тебе спиной.
Подумала, что если ты не захочешь прийти за своей Теклой, то, может, придешь за сокровищами. Северьян, позволь мне встать к тебе спиной. Не хочу это видеть.
При этих словах я почувствовал, что у меня словно гора упала с плеч. Я не был уверен, что смогу нанести удар, глядя ей в лицо.
Я занес мой «железный фаллос» и подумал, что хотел спросить Агию еще о чем?то, но теперь не мог вспомнить, о чем именно.
— Давай, — сказала она. — Я готова.
Я покрепче уперся ногами в землю, а пальцы нащупали на конце рукоятки голову женщины, которой отмечена женская сторона клинка.
Чуть позже она повторила:
— Давай!
Но в это время я уже выбирался из ущелья наверх.
Глава 8
Похитители
Мы возвращались в гостиницу в полном молчании. Продвигались так медленно, что небо на востоке посветлело, прежде чем мы добрались до деревни. Иона расседлывал мерихипа, когда я произнес первые слова:
— Я не убил ее.
Он, не глядя на меня, кивнул:
— Знаю.
— Ты что, подсматривал? А говорил, что не хочешь этого видеть.
— Я услышал ее голос, когда ты уже почти нагнал меня. Она не оставит тебя в покое?
Я подождал, пока он отнесет небольшое седло в кладовку, и потом ответил:
— Уверен, что не оставит. Я не взял с нее слова, если ты это имеешь в виду. Все равно она бы его не сдержала.
— Тогда на твоем месте я бы все?таки ее убил.
— Да, — подтвердил я, — это было бы правильно. Мы вместе вышли из конюшни. Стало уже почти светло, и мы без труда нашли колодец и широкие двери гостиницы.
— Не думаю, что это было бы правильно — просто говорю, что именно так бы и поступил на твоем месте. Представил бы себе, как в меня втыкают кинжал во сне и я умираю на какой?нибудь грязной постели, и тогда опустил бы ей на голову эту штуку. Но это было бы неправильно.
Иона поднял булаву обезьяночеловека и взмахнул ею, грубо пародируя удар меча. Навершие булавы сверкнуло в луче солнца, и мы оба затаили дыхание.
Оно было из чистого золота.
Ни у кого из нас не было ни малейшего желания участвовать в ярмарочных развлечениях, которые еще ждали тех, кто бражничал всю ночь напролет. Мы прошли к себе в комнату и приготовились ко сну. Иона предложил поделить золото пополам, но я отказался. У меня и без того денег было в избытке, да еще те, что уже заплатил алькальд. До сего времени Иона жил за мой счет, поэтому теперь я радовался, что ему больше не придется чувствовать себя в долгу передо мной. А еще мне стало стыдно, что он полностью доверяет мне, а я так старательно скрывал (и до сих пор скрываю) от него Коготь. Я решил, что Должен все рассказать ему, но вместо этого постарался осторожно вытащить ногу из мокрого сапога, так чтобы Коготь провалился в носок.
Проснулся я около полудня и, удостоверившись, что Коготь на месте, разбудил Иону, который сразу же спросил:
— На ярмарке наверняка есть золотых дел мастера, и они дадут мне за эту штуку неплохую цену. По крайней мере, с ними можно будет поторговаться. Пойдешь со мной?
— Надо сперва поесть, а потом мне уже будет пора на помост.
— Тогда за дело.
— Да.
Я поднял плащ — он был сильно порван, а сапоги сморщились, но все еще не просохли.
— Кто?нибудь из прислуги зашьет. Конечно, как новый он не станет, но все же будет куда лучше, чем сейчас. — Иона распахнул дверь. — Пойдем, если голоден. А почему у тебя опять такой задумчивый вид?
В большом зале гостиницы, управляясь с отменным кушаньем, пока жена хозяина приводила в порядок мой плащ, я рассказал Ионе обо всем, что произошло со мной в пещере, закончив на том, как услышал шаги неведомого существа под землей.
— Странный ты человек, — только и сказал Иона.
— Между прочим, на мой взгляд, ты куда более странный. Ты, похоже, чужестранец, хоть и не слишком афишируешь это.
Он улыбнулся.
— Какоген?
— Нет, чужестранец.
Иона сначала покачал головой, затем кивнул:
— Да, может быть. Но ты! У тебя есть талисман, с помощью которого ты можешь повелевать ночными кошмарами, и ты обнаружил настоящий клад. И рассказываешь об этом, будто треплешься о погоде.
Я взял кусок хлеба.
— Да, это странно, согласен. Но тайна — в Когте, а не во мне. Что до моей откровенности с тобой… А почему бы и нет? Если бы, например, я похитил твое золото, то мог бы продать его и выручить деньги, но не думаю, что кому?нибудь пойдет на пользу, если он завладеет Когтем.
Не знаю, почему я так думаю, но это — факт. И, несомненно, Агия украла его. А серебро…
— Украла и положила тебе в карман?
— В ташку, которая висела у меня на поясе. Понимаешь, она же думала, что ее брат убьет меня. Потом они собирались предъявить права на мое тело — не впервой — и получить «Терминус Эст» и все, что при мне было. Она завладела бы моим мечом, одеждой и камнем. Но если бы меня стали обыскивать и нашли Коготь, то виноват был бы я, а не она. Я помню…