— Пока что лишь вы и чиновник в магистрате, но он… — лицо Турона на мгновение стало жестким, хищным, — …будет молчать.
Да, аль?Шехэ действительно прекрасно знал, какую игру затеял, и готов был рисковать. Тэйону не нравилось, когда его так расчетливо, беспардонно используют, но… Что ж, он согласился стать советником Шаэтанны, а вопрос купеческих гильдий все равно пришлось бы рано или поздно решать. Такой шанс объединить две оппозиционные фракции упускать было бы просто грешно.
— Что ж, позвольте принести мои поздравления. — Улыбка магистра Алория выглядела так, словно у него болели зубы, но ученики все равно просияли, поняв, что прямо сейчас их убивать не будут. — Я совсем недавно получил подтверждение того, сколько… сюрпризов может принести брак. Желаю вам как можно дольше не вспоминать, что где?то в ваших продутых ветрами головах есть еще и умные мысли. А теперь, ради всех стихий, уйдите с глаз долой. — «Пока я не попытался вколотить вышеупомянутые разумные мысли в опять?таки вышеупомянутые отвратительно счастливые головы!»
…остаток того вечера Тэйон провел, общаясь по кристаллу с Шаэтанной и убеждая ее, что необходимо срочно найти узду для купцов, желательно так, чтобы слишком много о себе вообразившие плебеи сами этого не заметили. И приводя подтвержденные фактами и цифрами прогнозы того, что случится, если не начать принимать меры немедленно.
В конце концов, убедил. Сейчас Турон Шехэ, все еще не пришедший в себя после свалившегося на него нового титула, уже ставил перед своим не менее ошарашенным семейством задачу: купить или построить особняк, достойный нового мастера ветров и его высокородной, принесшей в семью столь богатые политические связи жены. А Первый в Совете переваривал унижение, когда его возражения против кандидатуры нового мастера были оборваны королевским: «Мы решили, что аль?Шехэ вполне справится с возложенными на него обязанностями, если помогать ему в том будет леди ди Таэа». Все решили, что бедняжка Ноэханна оказалась заложницей сделки между Короной и гильдиями. В том числе и сами гильдии…
Ну а магистр Алория, стоявший за всеми этими сложными маневрами, легко шел по одному из дворцовых садов, спеша к выходу, где его ждал экипаж, и не замечая упирающиеся в спину боязливые, почтительные и ненавидящие взгляды. Просто неспособный их замечать из?за пелены упорства и боли.
Ноги, на которых он простоял сегодня с самого рассвета и до заката, горели, точно кто?то вбил вдоль костей раскаленные штыри. Сам виноват, во всем надо знать меру.
За последние годы сокол выработал в себе почти физическое отвращение к позам «сидя» и «лежа». Теперь, когда они перестали быть необходимыми, Тэйон точно с цепи сорвался. Даже если б физические упражнения не были нужны, чтобы накачать ослабленные мышцы, он все равно не смог бы заставить себя сесть и отдохнуть. Несмотря на боль и сводящую спину усталость, маг испытывал почти чувственное наслаждение, просто передвигая одну ногу за другой. Стоять. Идти. Самое малое через десятидневье — бежать. Так и только так.
Каждый шаг отдавался от лодыжек до бедер почти агонией. То, что маг до сих пор не упал, было чудом воистину ослиного упрямства, «мера» здесь и близко не лежала. Разве что вышагивала. На своих новообретенных ногах…
Маг стиснул зубы, чтобы не застонать.
Мир сузился до кинжально?тонкой концентрации транса. Так сосредотачиваются на движениях боевой пляски. Так проваливаются в сложное заклинание. «Шаг. Еще шаг. Поднять правую ногу. Поднять левую ногу». Он не упадет, он не споткнется, он не будет хромать.
Он не упадет, он не споткнется, он не будет хромать. Он выдержит нагрузку, которая пока что была вполне приемлемой, и он вернет себе прежнюю форму в самые короткие сроки. И возьмет все, что можно, от оставшихся ему пятидесяти, если не восьмидесяти лет активной зрелости
«Правую ногу. Легко. Ступай легко, свободно. Позволь им увидеть, что для тебя это просто. Пусть гадают, как долго ты морочил им головы».
Тэйон вер Алория, одетый в строгий колет лаэссэйского нобиля (на коронации следовало подчеркнуть свою верность королеве, так что от традиционного облачения кланника пришлось пока отказаться), «легко» соскочил с мраморной террасы на посыпанную белоснежным песком дорожку. Изящная щегольская трость, которую осторожность все?таки заставила взять с собой, демонстративно висела на согнутом локте. Весь этот бесконечный день маг ни разу на нее по?настоящему не оперся. За что, скорее всего, придется ночью расплачиваться настоящей болью. Если бы рядом была Таш, она бы поняла все с первого взгляда, не тратя времени на бесполезные споры, подхватила бы мужа под локоть, поддерживая его и заставляя это выглядеть так, будто сама опирается на него. Но Таш рядом не было, и не будет, и с этим надо жить. Или умереть.
Отрезанный от стихий магистр не знал, что ему делать с семьей. До сих пор Таш д'Алория никак не отреагировала на их короткий «разговор». Ни убивать его, ни объясняться с ним она не пробовала, что скорее вызывало опасения, чем обнадеживало. Одной из доминирующих черт личности бескрылой шарсу было ее умение не прощать. И ничего никогда не забывать.