Госпожа Кёртнер в легкой коляске, которой сама правит. Звуки коляски (скрип колес, стук копыт и т.д.) с трудом перекрывают рыдания.
Коляска (в упряжке одна лошадь, скачущая галопом) катит вдоль озера, по довольно узкой дороге, метров на двадцать выше уровня воды. Вне-запно лошадь понесла; госпожа Кёртнер, вместо того чтобы натянуть поводья, отпускает их и, не делая ни единого жеста, позволяет дребезжащей коляске мчаться вперед; в конце концов на повороте коляска опрокидывается.
Коляска падает в озеро, а госпожу Кёртнер выбрасывает на склон, который спускается к воде. Ее удерживают кусты; она теряет сознание.
Крик Сесили за кадром. Я убила ее! Убила!
Фрейд и Сесили в комнате. Фрейд смотрит на Сесили, которая только что казалась спокойной, но вдруг снова начинает обнаруживать признаки сильного волнения.
Он братским жестом (подобный жест мы видим у Фрейда впервые) протягивает к ней руку.
Сесили. Она бросилась в озеро три дня спустя после отъезда Магды. Она не могла вынести того, что я знаю правду.
Фрейд. (склоняется к ней; ласковым, нежным голосом). Это был несчастный случай, Сесили.
Сесили. Это было самоубийство. Она избежала смерти, но хоте-ла умереть. Ведь я толкнула ее на это. Я помню! Помню! Больше года мне снились кошмары, о которых я никому не рассказывала. А потом я забыла об этом, но начались болезни тела! Я — чудовище!
Уткнувшись головой в колени, она рыдает. Фрейд трогает ее за плечо.
Голос госпожи Кёртнер за кадром. Это был несчаст-ный случай! (Сесили резко выпрямляется. Наступило утро. Госпожа Кёртнер бесшумно вошла в комнату и смотрит на Сесили с выражением спокойной доброты.) Клянусь тебе. Я никогда не думала кончать с собой. В моей семье все стойки к горю, и мы живем со всеми несчастьями. (С иронической, но беззлоб-ной улыбкой.) На другой день после нашей ссоры я сама натерла в доме все полы.
Сесили смотрит на нее со смешанным чувством страха и облегчения.
Госпожа Кёртнер (обращаясь Фрейду). Значит, это был невроз Сесили?
Фрейд. Побочная его причина. Она больше не могла выносить мысли, что толкнула вас на самоубийство. Тело помогало ей за-быть об этом.
Госпожа Кёртнер дружески глядит на Сесили: кажется, мысль о том, что дочь терзается причиненным матери злом, нравится ей, успокаивает.
Фрейд переводит взгляд с матери на дочь
Фрейд (ласково). Теперь надо попытаться жить.
Взяв руку госпожи Кёртнер, опускает ее на руку Сесили.
(32)
Прошло полгода.
Зима. Падает снег. Мы в Ахензее, на берегу озера.
Двое мужчин (в шубах и тирольских шляпах) прогуливаются под снегом и беседуют, не обращая внимания на погоду.
Это Фрейд и Флисс.
Фрейд. Она выздоровеет. (У него добродушный, спокойный вид, говорит он размеренно, убежденно, но бесстрастно.) Случай совершенно ясный: эдипова любовь к отцу, ревность к матери, которую она хотела убить. Когда Сесили узнала, что гос-пожа Кёртнер была проституткой, у нее появились сны и желания стать проституткой, чтобы идентифицироваться с матерью.
Тем более ей сказали: вашему отцу нравятся только проститутки. Од-новременно, разумеется, она вытеснила эти желания на самое дно своей души, и они проявлялись в ее сознании только в символиче-ских формах. (Флисс слушает с хмурым, видом.) В ту преслову-тую ночь, когда я разыскал ее на Ринге, она хотела заняться проституцией, чтобы наказать себя и стать избранницей своего покойного отца.
Флисс (сухо). В общем, ты ошибался?
Фрейд. Полностью. Но я поздравляю себя с этим. Начиная с этого, все и перевернулось.
Флисс. 3начит, дело уже не в травме?
Фрейд. Нет. В потрясении, которое мешает распроститься с дет-ством. В случае Сесили подобными потрясениями стали открове-ния Магды и ложное самоубийство матери.
Флисс. Значит, первые отношения ребенка с его родителями имеют сексуальную природу?
Фрейд. Да.
Флисс. И следовательно, существует детская сексуальность?
Фрейд. Да.
Флисс. Полгода назад ты утверждал обратное.
Фрейд. Но именно сейчас я прав.
Флисс. Что мне это докажет?
Фрейд (медленно). Что тебе это докажет? (Останавливается и смотрит Флиссу прямо в глаза.) Я сам излечился, Флисс…
Флисс (пожимая плечами). Ты и не был болен.
Фрейд (спокойно). Я был совсем близок к неврозу.
Они идут молча.
Флисс (резко и вспыльчиво). Я не верю во все это! В то, что порочные родители насилуют детей, верю! Это нечто серьезное! Основа моих расчетов. Но на психологию мне плевать. Все это — одни слова!
Фрейд. Да, слова!
Флисс. Больные укладываются на твой диван, несут все, что им в голову взбредет, а ты, ты вкладываешь им в головы мысли, которые живут в твоей голове.
Они подошли к железнодорожному полотну.
Мальчик лет четырех выходит из дома и бежит к станции, расположен-ной вдалеке.
Флисс (показывает на него и пожимает плечами). Вот он, эта кроха, неужели желает свою мать и мечтает убить отца? (Смеется) К счастью, это неправда: иначе меня охватил бы ужас.
Фрейд. А ты думаешь, меня это приводит в восторг. Но так есть. И надо об этом сказать.
Флисс все больше горячится во время этой беседы. Фрейд держится очень спокойно.
Флисс. Над тобой смеется вся Вена! Сегодня отец насилует дочь, завтра дочь жаждет изнасиловать отца.