— Но я же так размягчилфя! — горестно возопил копуша.
— Только во сне, в плохом сне, — напомнила Чекс. — А» это вполне поправимо.
И копуша вновь пошел к воротом. Вновь начался сон.., и тут же закончился, а копуша наконец оказался по другую сторону ворот.
— Вот видишь, — сказала Чекс. — Этот сон утратил власть над тобой. Ему даже начаться как следует не удалось.
— Да, теперь я верю — бодро сказал копуша. — Я выполню миффию, нефмотря ни на какие ифкушения и прочие помехи.
Настал черед Эхса идти к воротам.
Зомби приблизился к нему. Оба исчезли — и начался сон.
Сон Эхса был полон вращающихся звездных туманностей, летающей космической пыли, движущихся по своим прихотливым путям лун. Луна из круглого желтого сыра превратилась в огромный, испещренный кратерами каменный круг.
И что самое удивительное, волшебный Ксанф оказался всего лишь маленьким полуостровом на гигантском обыкновенском шаре. Нет, это мне только кажется, во сне подумал Эхс… Картина неуклонно приближалась и приближалась к нему, пока наконец не стало ясно, что это карта Ксанфа, а на ней стоит он, Эхс. Потом образовалась еще одна картина, повторяющая первую, но с одним отличием — на этой второй картине не было Эхса.
Эхс, превратившийся в бестелесного духа, смотрел на эти картины. На одной он был, а на второй отсутствовал, а в остальном изображения были абсолютно схожи.
Эхс в страхе закричал — и проснулся. Чекс подбежала к нему и обняла, пытаясь успокоить.
— Что бы вфе это значило? — спросил озадаченно копуша. — В твоем фне не было ни чудовищ, ни фоблазнительных крафавиц…
— Но картинки были похожи! — вскричал Эхс. — Целиком и полностью!
— Да, правда, — пробормотала Чекс. — Но что в этом страшного? Что тебя испугало?
— На одной я есть, а на другой меня нет, но при этом вокруг ничего не меняется! Значит, есть я или нет, это все равно?
— Может, и так, — пожала плечами Чекс.
— Жив я или мертв, все равно? — продолжил в отчаянии Эхс. — Ксанфу все равно? Значит, моя жизнь бессмысленна?
— Но это ты так думаешь, а в действительности все может быть совсем иначе, — возразила Чекс.
— А может, то, что я думаю, и есть действительность!? Может, я и в самом деле никто и ничто! Я что?то делаю, но мои поступки не имеют смысла. О, теперь я понимаю, что толкнуло меня отправиться к Доброму Волшебнику. Мне просто нужно было доказать самому себе, что я что?то значу, что у меня есть в жизни хоть какая?то цель.
Избавиться от демонессы, спасти родителей — это только предлог. А на самом деле я надеялся, что.., что Добрый Волшебник убедит меня, что я не пустышка.
— Нет, ты не пустышка! — вскричала Чекс. — Как ты можешь так думать!
— Я всячески себя убеждаю в обратном, — сказал Эхс, — но в глубине души сомнения не отпускают меня. Способен ли я сделать что?нибудь такое.., важное, без чего Ксанф не проживет? Родился я или нет, какая в этом разница? Картина, где я есть, ничем ведь не отличается от картины, где меня нет.
— Ну что поделаешь, — вздохнула Чекс. — А мы все.., чего мы стоим? кто мы такие? что мы для Ксанфа? Но мне кажется, ответ все равно найдется.
Ты еще многое можешь совершить. И копуша тоже.
Вот тогда и картина изменится.
— Когда ты так говоришь, мне хочется верить, — сказал Эхс. — Но в силах ли я что?либо сделать?
Ксанф такой большой, а я такой маленький.
— А спасти Люблю?реку и Долину? Разве это не важное дело?
— Очень важное, — согласился Эхс. — Но это дело копуши, а мы только помогаем.
— Но без нашей.., без твоей помощи справится ли он? — задала наводящий вопрос Чекс.
— Значит.., свершится что?то. И свершится только потому, что я буду в этом участвовать? — начал догадываться Эхс.
С этими словами он вновь направился к воротам, за которыми стоял его двойник. И вновь начался сон.
— Пока я ничто, — сказал Эхс, — но я хочу сделать попытку. Если мне повезет, я стану кем?то.
Если мне повезет, я стану кем?то.
Пытаться хоть что?то сделать — вот и все, что мне остается… Всем нам только это и остается: честная попытка что?нибудь сделать. Если и в попытке нет смысла, тогда и во всем прочем его тоже нет, а уж в плохих снах и подавно.
Картины покрылись рябью. Когда рябь исчезла, стало видно, что река, которая на одном изображении была почти прямой, на другом начала превращаться в извилистую.
Вот и все. Это был всего лишь сон, но Эхса он наполнил огромной радостью. Теперь он знал, как победить свой глубочайший страх. Теперь в его жизни появился смысл.
Картина исчезла. И Эхс обнаружил себя по другую сторону ворот.
Все переместились, кроме скелета, который одиноко белел на той стороне.
— Мой черед, — произнес скелет. — Но я сомневаюсь.
— Это понятно, — сказала Чекс. — Каждый из нас поначалу робел перед своим плохим сном.
— Я не боюсь плохих снов, — ответил Косто. — Тем более, что сны мне не снятся, ведь я не принадлежу к миру живых. Беда в ином — мне нечем победить своего двойника, потому что мы, скелеты, не чувствуем ни вины, ни страха, у нас нет никаких сокровенных тайн. Но если все же я попытаюсь перейти, то кто знает, не включится ли нечто такое, что повредит вам всем.
— Как это? — удивился Эхс.
— Нынешние испытания предназначены для живых существ, способных видеть сны, — начал объяснять скелет. — Если среди живых окажется какой?то бессонный, то механизм может разладиться и все пойдет наперекосяк. Я боюсь вам повредить.