Король сурово посмотрел на испачканного ровной грязью Дора.
— Что ты можешь сказать в свое оправдание, юноша? — спросил король.
— Айрин первая начала!
— К тому же, в его сочинении просто ошибка на ошибке, — подлила масла в огонь Чери.
— О, это ужасный проступок! — вскричал король.
— О, это ужасный проступок! — вскричал король. — За него я наказываю тебя! Отправляйся в Обыкновению!
— Только не это! Пощади, король! — взмолился Дор, рухнув на колени перед королем.
— Такова воля короля, — железным голосом произнесла королева. — «Мне никогда не нравилось, что этот мальчишка столь увлеченно тратит время на разных ветреных финтифлюшек», — бросила королева реплику в сторону.
— Ее дочь и есть самая ветреная из всех ветреных ксанфских финтифлюшек, — произнес Дор, как бы про себя, но вместе с тем на публику. Оркестр ответил язвительным смешком.
Вошла стража и вывела Дора.
Второе действие закончилось.
«Первое, пожалуй, было лучше, — подумал Эхс. — Айрин во всем виновата, она затеяла потасовку и поцелуи во рву, а обвинили во всем почему?то Дора. Несчастный Дор… Только начал понимать, что Айрин и в самом деле ничего себе девчонка, как, бац, иди в Обыкновению! Может, прокляторы хотят показать, до чего иногда несправедлива бывает судьба к человеку?»
Пока Эхс размышлял, занавес снова поднялся.
Пьеса продолжалась.
Дор оказался в Обыкновении, где ему было очень плохо, потому что там он не мог использовать свою магию. Дор очень страдал в Обыкновении, а принцесса Айрин тем временем страдала в замке Ругна. Любящие оказались разлучены…
Эхс всем сердцем сочувствовал Дору и Айрин, хотя знал, что это только историческая пьеса, что в жизни, возможно, все было иначе. Эхс не только сочувствовал любящим, но и завидовал им. У них хоть и трагедия, но зато любовь, а у него пока ни трагедии., ни любви.
Третье действие приближалось к концу.
— Я люблю ее, — воскликнул Дор, вдруг осознав, что любит Айрин.
Он отправился назад, в Ксанф, и явился пред грозные очи короля Трента.
— Я люблю вашу дочь, — отважно заявил Дор, — и хочу на ней жениться!
Влюбленные заключили друг друга в объятия.
— Но что же ты раньше не признался? — вопросил король.
Спектакль закончился.
«Да, все это разыграно актерами, — думал Эхс, — но ведь и в жизни Дор и Айрин поженились, и у них родились дети, значит, какая?то правда жизни в пьесе присутствует». И финал его порадовал, такой оптимистический — влюбленные сердца соединяются наконец.
— А вот и наш зритель, — послышалось из?за спины Эхса.
Он обернулся и увидел, что к нему, потирая ручки в предвкушении чего?то, приближается какой?то человек.
— Я задам вам вопрос, всего один, — сказал человек.
— Понравилась ли мне пьеса? — догадался Эхс. — Ну, мне…
— Погодите, не торопитесь, — остановил его странный господин.
— Но я же пытаюсь рассказать…
— Рассказывать не надо.
— А как же вы узнаете, понравилась ли мне пьеса, если я буду молчать?
— Да мы, юноша, о вашем отношении уже все знаем. Осталось уточнить кое?что, чисто технические подробности.
— Технические? — поднял брови Эхс.
— Да, мы не будем спрашивать, как вы относитесь к увиденному только что спектаклю, потому что незачем спрашивать. Мы и так все знаем, потому что неусыпно следили за вами во время действия. Ваши реакции каталогизированы и сверены со стандартными образцами реакций. Теперь мы знаем, что вы типичный представитель своего пола, возраста и культуры. Вы реагировали правильно.
— Так что, за мной следили? А я и не по…
— Естественно, вы не по.., не поняли. Мы следили за вами из?за занавеса, а это односторонний занавес, то есть вам нам.
., нас не было видно. Фиксировалось все — когда вы заерзали, когда у вас зачесалось в носу, каждая улыбка, каждый смешок, каждый нахмур бровей. Нам известно, какие места пьесы вам понравились, а какие — нет. Теперь, учитывая ваше поведение как образец…
Эхс одним ухом слушал, и при этом мучительно старался вспомнить, сколько раз во время пьесы у него зачесалось в носу.
— ..С вас, как с матрицы… — продолжал разговорчивый господин.
— Какого еще матраца? — удивился Эхс. — А скажите, это была пьеса из старых времен?
— Я бы выразился так: из вечных времен. Юноша встречает девушку, юноша теряет девушку, юноша и девушка встречаются вновь. Типовая пьеса, идеально подходящая для незамысловатой аудитории. А теперь ответьте мне на один вопрос: во втором акте во время одной из сцен вы нахмурились. Мы были удивлены — здесь нами нахмуривание никак не было предусмотрено. Это случилось тогда, когда кентаврица Чери докладывает королю о том, что Дор сорвал с Айрин одежду. Вы находите эту сцену исторически не правдивой?
Эхс вспомнил сцену, о которой говорил наблюдатель.
— Кентавры так себя не ведут, — смело заявил Эхс. — Им все равно, голый человек или одетый.
Даже если бы Айрин и Дор полностью разделись, Чери не стала бы на это сердиться.
— Вы настолько знакомы с поведением кентавров, что дерзаете это утверждать?
— Да, я знаком с кентаврами.
— Со многими?
— В общем?то, только с одной. С внучкой кентаврицы Чери.
— Вот как. Только с одной, — с неким упреком повторил мужчина. — И считаете, что это дает вам право экстраполировать сие поведение на весь кентаврий род?