— Почему вы решили, что это сделали подростки? Аманда подбоченилась:
— А по?твоему, запереть меня в сортире мог здравомыслящий взрослый человек?
— Ну, конечно, не здравомыслящий… — сдался Норберт.
— Вот именно. — Тряхнув копной черных с проседью волос, директор направилась в гостиную.
Он пошел следом и вдруг спохватился:
— А где клиент?
— Мы разминулись. Когда мне понадобилась… отойти, мы сидели в кафе. Я попросила его подождать, а когда выбралась из треклятого сортира, его там уже не было. Уборщица сразу
L , прибежала на мой крик, но никак не могла снять дрянную пломбу… — Аманда со вздохом опустилась в кресло. — Провозилась сорок минут, потом ей полицейский помог. Гестен — взрослый человек, не потеряется…
— Конечно, — согласился Норберт.
…Оба — и директор, и сотрудник — молчали. На стене громко тикали механические часы в корпусе из полированного металла — стилизация под корабельный прибор; радужно сиял, преломляя солнечные лучи, стеклянный столик возле дивана; на винно?красном ковре лежали светящиеся косые четырехугольники. Вдруг Аманда проворчала себе под нос: «Ну вот, опять…» Вскочила и стремительно вышла. Зазвонил телефон.
— Да? — подняв трубку, сказал Норберт.
— Где Илси?!
Услышав пронзительный теткин голос, он внутренне подобрался: Илси гуляет с Олегом, но Лионелле об этом знать не следует…
— Думаю, что с ней все в порядке.
— Она ушла из дома сегодня утром не отпросившись! — истерически выкрикнула тетка. — Не отпросившись, ты понял? Куда она делась?!
— Я ее видел в компании школьных подруг, — соврал Норберт. — Не беспокойтесь о ней.
— У меня за нее сердце болит! Я места себе не нахожу!..
Он положил трубку, радуясь, что дома стоит дешевый телефонный аппарат, а не видеофон, как в офисе, и не приходится во время таких разговоров любоваться на теткину рожу… Вернулась Аманда.
— Нор, со мной что?то не то творится, — призналась она уже не сердито, а жалобно.
.
Он положил трубку, радуясь, что дома стоит дешевый телефонный аппарат, а не видеофон, как в офисе, и не приходится во время таких разговоров любоваться на теткину рожу… Вернулась Аманда.
— Нор, со мной что?то не то творится, — призналась она уже не сердито, а жалобно. — Чувствую себя так, как будто съела арбуз! Это началось еще там, в парке, а ведь я не пила много жидкости, только маленькую чашечку кофе. Когда кончится карнавал, пройду обследование. Почки не должны работать в таком режиме… У меня даже отеки на щиколотках исчезли!
— Так это же хорошо, — заметил Норберт.
— Но я все время бегаю… сам знаешь куда. Это ненормально. Я искала в парке Гестена, и через каждые полчаса приходилось отвлекаться. Со мной никогда еще такого не было! А по дороге сюда мне пришлось притормозить около нашего офиса, чтобы воспользоваться удобствами. Я соблюдаю диету и пью умеренное количество жидкости…
Звонок в дверь прервал ее увлекательное повествование. Открыв, Норберт увидел соседа с первого этажа.
— Вам надо спуститься во двор. Там вашего дедушку привезли.
— Дедушку?.. — Норберт не сразу понял, что речь идет о Гестене. — Так почему он сам не поднимется?
— Его избили хулиганы.
Мысленно выругавшись, Норберт бросился вниз, Аманда последовала за ним. У подъезда стоял магнитоплан «Скорой помощи».
— Вы Норберт Ларре? — спросил флегматичный санитар.
— Я.
— Пострадавший хочет что?то сказать вам. Он в машине, поторопитесь.
Гестен лежал на носилках, его осунувшееся лицо с заостренным подбородком выделялось на плоской темной подушке бледным пятном.
— Норберт… — прохрипел он. — Они узнали, но я успел… Потом отдадите коробку мне… Я заплатил врачам, чтоб сюда завернули… Аманда — со мной, охранять… А пистолет — у вас, понадобится… Будьте осторожны, сберегите коробку и брелок…
— Но у меня нет вашей коробки, — напомнил Норберт.
— Отдадите коробку мне… когда скажу… — словно не услышав, повторил Гестен и прикрыл глаза.
— Все? — заглянул в салон санитар. — Давайте побыстрее!
— Все. — Норберт выбрался наружу. — Аманда, он хочет, чтобы вы полетели с ним, а пистолет оставили мне.
— На! — Аманда отдала кобуру. — В больнице есть, куда зайти, и пусть заодно мои почки проверят, у меня страховой полис всегда с собой…
— Садитесь! — поторопил санитар.
Дверцы захлопнулись. Магнитоплан бесшумно поднялся вверх, на секунду завис, потом рванул по прямой и исчез за крышами… Надев кобуру, Норберт пошел домой. На душе было муторно.
Утром в столицу Чантеомы прилетел из Соледада Джафар Нилсак, один из доверенных людей Премьер?Губернатора. Секретарь сообщил об этом, когда Харо Костангериос завтракал у себя в кабинете, поставив у дверей двух телохранителей, чтобы те не пускали Лионеллу. Аппетит мгновенно улетучился: ясно, что Нилсак появился не случайно; якобы на карнавал, а на самом деле — разнюхать, какова ситуация… Быть может, его визит связан с происками интриганов, которые наняли терроризирующего Венеду ночного убийцу?.. Губернатор велел подавать лимузин (он собирался предложить Джафару прокатиться по городу и за время прогулки прощупать почву), поглядел в зеркало: грим, наложенный час назад, искусно прятал безобразный кровоподтек; привычно выругавшись в адрес Карен, распахнул дверь. В коридоре стояли телохранители, здесь же ожидал секретарь — как всегда, деловитый и почтительный, а на лестничной площадке торчала Лионелла.
Поравнявшись с ней, губернатор мимоходом отметил страдальческое выражение на ее изжелта?бледном лице…
— Харо… — сипло окликнула его Лионелла. — Ты ничего не замечаешь?