Губернатор небрежно махнул рукой и направился к лестнице.
— Харо, они от меня закрылись! — жалобно простонала позади него Лионелла. — Я дверь дергала?дергала, стучала?стучала, а они все равно не открывают! Я даже присматривать за Илси не могу! Сделай что?нибудь… — Она всхлипнула.
…Пожалуй, и правда стоит жениться, решил губернатор. Карен — великолепное оружие против Лионеллы. Если раньше сестра наседала на него, то теперь просит о помощи, это весьма отрадно… Как говорили древние земляне, разделяй и властвуй…
Поднявшись на второй этаж, губернатор свернул в галерею, которая вела к комнатам дочери, остановился перед дверью и громко постучал… Ни звука.
— Это я! — ощутив некоторое раздражение, крикнул губернатор.
— Харо? — раздался в тишине голос Карен. — Я зайду к тебе позже.
— Жду в кабинете, есть важный разговор.
Губернатору не хотелось препираться с ней: вдруг она не подчинится, и тогда Лионелла, маячившая в конце галереи, станет свидетельницей его поражения…
— Харо, я придумала, — следуя за ним по пятам, прошептала сестра, когда губернатор направился к себе на третий этаж. — Надо снять с петель все двери у Илси — я вызову мастера завтра утром, пока она будет в школе. Тогда они закрываться не смогут. Девочка подрастает, за ней нужно следить!
— Снимай, — разрешил губернатор — идея ему понравилась… Детей надо держать в строгости!
Карен поднялась к нему через час. На ней был облегающий спортивный костюм, серебристо?синий, под цвет машины.
— Опять ночью гуляла? — пристально глядя на нее, спросил губернатор. И, не дождавшись ответа, сообщил: — Я звонил в отель, знаю. Здесь, в Чантеоме, все у меня под контролем! Запомни это.
— Харо, что ты имеешь против моих невинных прогулок? — Карен присела на край стола.
— Невинных! Разве ты не отдаешься уличной шпане в грязных подворотнях около помоек? — с плохо скрытым сарказмом осведомился губернатор.
— Ни в коем случае, — сделав преувеличенно?серьезную мину, возразила Карен.
— Можешь врать, если хочешь, все равно я тебе не верю. Все вы такие! Ты рискуешь, гуляя по ночам… Это служебная информация, и я надеюсь, у тебя хватит ума ничего не выболтать… — Он сделал паузу. — В городе завелся идейный убийца, назовем его так… Он нападает на хулиганов и ночных грабителей, убил девятнадцать человек. Сегодня ночью его поймают, полиция готовит облаву. Организуем ловушку — и сцапаем как миленького. Учти, это строго секретная информация. Во время операции могут пострадать случайные прохожие, имей в виду. Лучше бы ты ночевала в отеле… или не обязательно в отеле… — Он игриво подмигнул. — Можно и здесь…
— Спасибо, что предупредил. — Выражение ее лица не изменилось — ни интереса, ни испуга…
— Это еще не все. У нас тут есть свой убийца?психопат. Двухметровый дебильный верзила, такую, как ты, двумя пальцами раздавит. Наша местная достопримечательность! — Губернатор усмехнулся и ощутил укол обиды оттого, что Карен не улыбнулась его шутке.
— Его недавно выпустили из психушки и не успели упечь обратно. Тоже болтается по Венеде. В прошлом году он зарубил топором ребенка.
— Тогда почему он до сих пор жив?
— Потому что дебил. У него интеллект на уровне тупого двенадцатилетнего мальчишки, это установлено экспертизой. У нас гуманная социальная система, и мы не казним тех, кто не может отвечать за свои действия.
— В моем мире законы другие, — заметила Карен, — но нет смысла спорить на эту тему. Ты считаешь хорошими свои правила игры, я — свои. Харо, если вы не убиваете таких людей, их надо держать в изоляции. Почему его выпустили на свободу?
На мгновение губернатору стало не по себе под ее холодным, изучающим взглядом. Овладев собой, он принужденно рассмеялся:
— Потому, моя милая, что мы тут верховная власть. Захотели — посадили, захотели — отпустили, поняла? — Губернатор знал, что некоторая доля цинизма усиливает его обаяние, на женщин это действует безотказно.
— Покажи мне его фотографию.
Он выдвинул ящик стола, нашел там фото Мехтобия Гусла, протянул ей и только потом сообразил, что последняя фраза прозвучала как приказ, а он, не подумавши, подчинился… Ладно, Карен можно извинить: наверняка она перепугана, нервничает, оттого и заговорила таким тоном.
Она внимательно изучила снимок и бросила на стол:
— Я его запомнила.
— Хорош герой? Его зовут Мехтобий Гусл. Если встретишь, убегай со всех ног. У тебя такие длинные ножки, просто восторг! — Причмокнув, он убрал снимок обратно в ящик. — Карен, я заметил, что ты успела подружиться с моим юным, но преждевременно засохшим чадом (так, побольше юмора, это поможет разрядить обстановку!)…
Она опять не улыбнулась, и губернатор сделал вывод, что Карен попросту не способна оценить хорошую шутку.
— …Так вот, я приглашаю тебя к ней на день рождения, по случаю пятнадцатилетия. Понимаешь, в узком кругу… Ты когда?нибудь ела с золотой императорской посуды?
— Не приходилось.
— А вот теперь придется! — Он поднялся и обнял ее за плечи, вдохнув тонкий аромат ее волос. — Все будет императорское — и столовые приборы, и сервизы, и бокалы… Из музея позаимствуем.
Карен молча высвободилась, губернатор про себя выругался… Ничего, древняя золотая посуда произведет на нее впечатление, тогда она станет податливей… Победа будет за ним!