— Домой пока не надо, я хочу посмотреть ваш город. Только выбирайте, пожалуйста, улицы с тихим движением.
…Теперь, когда участь Валены и всех ей подобных миров была предрешена, ему стало легче выносить здешнюю сутолоку. Возник даже некоторый интерес: ведь он — последний очевидец. После того как Раглосса останется одна в обновленной Галактике, лишь в его памяти сохранятся уникальные фрагменты прежней жизни, многоликой и дисгармоничной…
Норберт свернул на проспект, надвое рассеченный вдоль аллеей с изящными арками, скамьями, абстрактными скульптурами — все из мрамора, смутно белеющего в сумерках; голые деревья вырисовывались на фоне приглушенной белизны с графической четкостью. По обе стороны проспекта стояли древние высотные здания, покрытые потеками, обшарпанные, не оживленные даже рекламными щитами (закон возбранял вешать последние на государственные учреждения).
— Памятник Империи? — спросил Гестен.
— Да. Этой аллее больше тысячи лет.
Клиент смотрел в окно с непонятной грустью. Потом еле слышно пробормотал:
— Совершенная работа. Жалко все это утратить…
— За Белой аллеей следят реставраторы, — успокоил его Норберт. — Достопримечательность все?таки. Вот дома — другое дело. У нас так: пока что?то не развалилось, его чинить не станут.
— Вы проверяли, нет ли «хвоста»? — отвернувшись от окна, спросил Гестен уже другим тоном — строгим и деловитым.
— Ага. Нет. А почему должен быть «хвост»?
— Потому что все они хотят присвоить мою коробку, — прошептал клиент.
— Кто — они?
— Коллекционеры, я же вам объяснял… — По его лицу прошла не то судорога, не то гримаса. — После распада Империи образовалось много агрессивных сообществ. Вы слыхали, например, про Слак?
— Рабовладельцы? — Это было все, что Норберт знал о Слаке.
— Чудовищный, негуманный мир, — кивнул Гестен. — Во многих регионах Слака природные условия исключительно тяжелые, в то время как технологию производства роботов слакиане утратили. Но, к сожалению, у них сохранились древние боевые звездолеты, что позволяет им заниматься пиратством. Им нужны рабы — для сельскохозяйственных работ, для добычи полезных ископаемых и так далее. Рабы на Слаке быстро умирают, и все равно похищать людей дешевле, чем импортировать роботов. О, я даже во сне вижу, как они тянут руки к моей коробке!.. Но слакианский коллекционер до Валены не долетел… Впрочем, всякое возможно… — добавил он после недолгой тревожной паузы.
— Космические путешествия в обычном пространстве занимают гораздо больше времени, чем броски по гиперканалам, но почему бы и нет… Норберт, слакиане — исключительно жестокие существа, вы должны об этом помнить. Хотя я не могу сказать, кто хуже — слакиане или тигонцы.
— А что тигонцы? — Норберт свернул на соседнюю улицу, с блекло?желтыми ступенчатыми пирамидами (судя по белью на обнесенных перилами террасах, это были жилые дома) и стеклянными торговыми павильончиками у их подножия.
— Самые настоящие примитивные варвары! — Гестен не сдержал гримасы отвращения. — Патриархальные феодалы. Человеческая жизнь для них — ничто. На беду своим соседям, они тоже сохранили боевые звездолеты. Вы понимаете, что это значит? Тигонские коллекционеры хладнокровно прирежут нас, чтобы забрать мою коробку. Правда, по моим данным, пассажир с Тигоны на Янде отстал от корабля. Но есть еще денорский коллекционер, и я не знаю, кто это… — Он подавленно вздохнул.
— С Денора? — переспросил Норберт.
Несмотря на нервную манеру повествования, клиент рассказывал много любопытного, и он жадно ловил каждое слово.
— В отличие от Слака или Тигоны, Денор сберег многое. Он входит в первую десятку планет с наиболее высоким жизненным уровнем. Там до сих пор производят многофункциональных роботов и синтезируют ценные материалы. Ужасный мир…
— Почему?
— Денорская олигархия не похожа ни на традиционную аристократию, где социальный статус передается по наследству, ни на вашу бюрократию. Чтобы стать олигархом, надо подвергнуться особым испытаниям, пройти тестирование, проявив высокий уровень интеллекта, а также засвидетельствовать свою агрессивность. Их олигархи — это люди?хищники. Они создают специальных боевых роботов, чтобы драться с ними, и терроризируют инопланетян — преимущественно слакиан и тигонцев. Больше всего их интересуют противники, равные им по агрессивности. Хорошо, что они относительно немногочисленны.
— А что мешает им размножаться? — удивился Норберт.
— Олигархи немногочисленны, — уточнил клиент. — Простые граждане Денора не более агрессивны, чем среднестатистический житель Алзоны или вашей Валены. Благодаря высокому уровню благосостояния социальной напряженности на Деноре нет. У олигархов хватает ума не притеснять население своей планеты. Кроме того, они умело воздействуют на общественное мнение и обладают огромным престижем. Возможно, многие рядовые денорцы даже не догадываются, под властью каких монстров живут. Агрессивность — это очень большое зло!
Гестен ссутулился, застегнул верхнюю пуговицу теплого плаща и с подозрением поглядел в зеркальце заднего обзора — в десяти метрах за автомобилем ехал двухэтажный автобус, только что вывернувший из?за угла. Потом продолжил рассказ: