— Это Линда, моя кузина, — представила ее Рэйчелана. — Я у нее в гостях. А как зовут твоего друга?
— Мы не опоздаем? — озабоченно шепнул Олег.
— Я у нее в гостях. А как зовут твоего друга?
— Мы не опоздаем? — озабоченно шепнул Олег. — Она не уйдет?..
Илси заслоняла для него всех остальных девчонок — тем более сейчас, когда она находилась в пределах досягаемости. Норберт понял это и тихо проинструктировал друга:
— Она в «Лазурном айсберге». Наверное, ест мороженое. На ней синяя куртка с капюшоном и светлые брюки.
На полпути к выходу Олег поставил на столик пустую банку из?под «алмазной росы», которую чуть не прихватил с собой… Норберт был уверен, что поступил правильно: его друг не такой парень, чтобы обидеть Илси. Он присмотрит за ней, проводит домой… Может, она перестанет считать себя «неполноценной», если пообщается с парнем, который в нее влюблен?..
— Твой приятель смылся, — заметила Рэйчелана. — Жалко… Помнишь, как мы проводили время в Соледаде?
— Еще бы…
Он колебался: если пригласить ее к себе домой — куда денется кузина?
— Ну, раз мы втроем… — словно угадав, о чем он думает, протянула Рэйчелана. — Мы не будем друг к другу ревновать — правда, Линда? Нор, не покажешь ли нам свою квартиру?..
Не принять такого предложения Норберт просто не мог.
Ксакан казалось, что вся Венеда сошла с ума. Она и раньше видела, что это огромный город и людей тут много — гораздо больше, чем в любом из общинных поселений Ючана. Однако теперь, когда все они вышли на улицы, Ксакан была ошеломлена и испугана… По данным путеводителя, в Венеде живет около шести с половиной миллионов. И каждый — индивидуалист, каждый — сам по себе. Если вокруг много людей и все вместе они составляют единый организм — это понятно и хорошо, но если каждый сам принимает решения, думает о своем, смотрит на мир со своей (не общей для всех) точки зрения… Это самый настоящий хаос!.. Ее охватила острая тоска по Ючану… Надо поскорей отыскать зонд и вернуться домой!
Валенийский карнавал не шел ни в какое сравнение с карнавалами на Алзоне или Белте. И дело было не только в примитивном дизайне праздничного убранства. Мартин Паад, с утра бродивший по городу, отметил одну странность: ряженых много, но почти все они выглядят невеселыми и смущенными, как будто чувствуют себя не в своей тарелке. Поболтав с одним, другим, третьим, Мартин выяснил причину: ряженые — это служащие госучреждений, которых чантеомские власти в приказном порядке обязали смастерить маскарадные костюмы и принять участие в мероприятии. Теперь бедные чиновники потерянно слонялись по улицам, весенний ветерок трепал их пестрые клоунские плащи и нашитые на одежду цветные ленточки. Узнал Мартин и о том, что карнавал — вовсе не «традиционный», ничего похожего в Венеде прежде не бывало. Все это укрепило его во мнении, что здешний губернатор — гений по части неоптимальных решений.
А чуть погодя Мартин сделал и другой вывод: даже если бы валенийские власти узнали про зонд Нуль?Излучателя и захотели бы помешать инопланетным эмиссарам до него добраться, они и тогда не смогли бы додуматься до более эффективных мер, чем дурацкие действия Харо Костангериоса!
Гример потрудился на славу: с трехметровой дистанции фингал под глазом у губернатора невозможно было заметить. Вот вблизи — другое дело… Поднимаясь на трибуну, чтобы обратиться к жителям и гостям Венеды с приветственной речью, Харо Костангериос уловил у себя за спиной шепот: «Значит, Лионелла его еще и бьет?» Эту фразу произнес кто?то из членов правительства Чантеомы! К сожалению, губернатор не разобрал, кто именно… Ничего, скоро он всех своих недругов выведет на чистую воду… К вечеру секретарь представил сводку: на карнавал прилетело триста четырнадцать инопланетных туристов плюс двести восемьдесят иногородних валенийцев… Н?да, маловато… Неутешительная статистика…
Небо за окнами уже окрасилось в розовый цвет, когда Рэйчелана и Линда ушли.
Закрыв за ними дверь, Норберт начал пересчитывать оставшуюся в карманах мелочь — на банку кофе наберется! — и тут раздался звонок. Он решил, что девчонки вернулись, но это была Аманда.
— От тебя вышли сразу две девушки? — сердито поинтересовалась она.
— Ага, — не стал отрицать Норберт.
— И это один из моих сотрудников, которому я плачу зарплату! Ваше чертово поколение никаких моральных устоев даже знать не хочет! — Ее белые зубы злобно сверкнули на темном лице в полумраке коридора. — Ну, у меня просто нет слов… Как будто всех вас вообще не воспитывали!
Норберт сообразил, что она в ярости. Надо признать, Аманда впадала в такое состояние не чаще одного раза в месяц (обычно после того, как в офис «Антираспада» наведывалась налоговая инспекция с очередной проверкой).
— Что случилось? — он постарался, чтобы голос прозвучал участливо.
— Некоторым подросткам надо оборвать уши!
— Аманда, в чем дело?
— Меня заперли в общественном туалете… Нор, я просидела там сорок минут! Ох, своими руками бы убила…
— Может, по ошибке? — предположил Норберт.
— Как же, по ошибке! Эти шалопаи поставили на дверь магнитную пломбу — дорогая импортная штучка, просто так не сорвешь. Все двери в этом дрянном сортире металлические — я уж не знаю, о чем думал твой папа, когда утверждал проект! Проклятые подростки… Надеюсь, их родители надерут им уши, когда хватятся пломбы!