Послышались легкие шаги.
— Вот. — Сестра протянула пластиковый пакет: там много чего лежало, включая палку копченой колбасы с чесноком, которую Норберт очень любил. — Еле дотащила… Спрячь, а то тетя на нас напустится!
— Спасибо. Я мигом.
Убрав пакет в багажник «Хезнара», он вернулся в дом. Илси ждала около лестницы.
— А охранники тетке не скажут? — спросил Норберт, когда они поднялись на второй этаж.
— Нет. Она кричит на них… Говори мне, когда у тебя кончается еда, — для меня это нетрудно, честное слово.
Они устроились в маленьком кабинете с письменным столом и стеллажами, Илси включила бра. Пустой проем без двери неуютно чернел; девочка уселась к нему спиной, передвинув кресло.
— Не грусти! — подмигнул Норберт.
— Нор, я не знаю, что мне делать. Я ничего не могу сама… У меня совсем нет гордости, я, наверное, неполноценная.
— Да кто тебе все это сказал?
— Харо… — Секунду спустя на ее лице появилось недоуменное выражение.
— Да кто тебе все это сказал?
— Харо… — Секунду спустя на ее лице появилось недоуменное выражение. — То есть папа. Не знаю, почему я вдруг назвала его по имени.
— Илси, это все они с теткой тебе внушают, а на самом деле ты не такая… Есть сам человек — и то, каким представляют его окружающие, понимаешь? Пожалуйста, будь собой! Не кем?то другим, внушенным, а собой…
Илси внимательно смотрела на брата, словно мысленно взвешивала его слова, и вдруг ее бледное миниатюрное личико сморщилось.
— Нор, извини… У меня голова заболела, и еще плечо… Так сильно, как будто ударили. Наверное, это потому, что я на банкете испугалась. Сейчас… — Не переставая морщиться, она выдвинула ящик стола, достала флакон с таблетками, проглотила сразу две штуки. Взяв с подоконника пластиковую бутылку с водой, запила, судорожно глотая.
— Сильная хреновина! — заметил Норберт, взглянув на этикетку.
— Это тетя принесла, она все время дает мне лекарства. Скоро подействует.
— Лекарства — отрава, с ними лучше не связываться.
— Я тоже такое читала. Если бы я смогла попасть в Тренажер… Там есть специальные процедуры, чтоб из тела человека вышли все яды. Здорово, правда?
— Илси, у нас нет денег на Тренажер. Пожалуйста, не принимай лекарства без необходимости — особенно те, которые дает тебе тетка. Ты ведь не больная…
Илси кивнула.
— Проходит…
Он взглянул на часы.
— Какой сегодня день?
— Сто тридцать шестой.
— Что?.. — Норберт озадаченно заморгал.
— Ой, не знаю, почему я это ляпнула… Какая?то глупость. Сегодня пятница, восемнадцатое.
— Пятница всегда считалась паршивым днем. По?твоему, Карен — добрая?
— Очень добрая!
— А в чем проявляется ее доброта?
— Ну… во всем. — Илси вдруг смутилась, даже уши покраснели. — Нор, она ведет себя со мной так, как будто я не неполноценная… И она всех спасла от того типа с топором.
— Да уж, удачно испугалась.
— Она совсем не испугалась. Нор, у меня «отлично» по физике. Для того, чтобы так получилось, бросок должен быть очень сильным и точным.
— Думаешь, она его сознательно убила?
— Чтобы всех спасти. Только никому не говори, ладно? А то ее арестуют.
— Илси, с такими людьми надо поосторожней. Я никому не скажу о твоей догадке… Но не забывай, что высоковольтный провод может шарахнуть насмерть кого угодно, в том числе и тебя. Между прочим, это тоже из физики!
— Нор, она хорошая! — убежденно возразила девочка…
Домой Норберт вернулся в мрачноватом настроении. Гестен уже спал, директор «Антираспада» смотрела стереовизор в гостиной. Норберт предложил ей переночевать здесь — было поздно, в такое время по венедийским улицам лучше не ходить…
— …Аманда, помните, вы говорили, что кто?то из ваших старых друзей мог бы по знакомству пустить меня в Тренажер?
— Говорила. — Та устало посмотрела на него. — И что?
— Надо устроить туда не меня, а другого человека. Но это очень важно.
— Нор, он трепался… — Аманда вздохнула. — Он там бухгалтером работает, от него ничего не зависит. В Тренажер не войдешь, если не заплатишь полтора миллиона империалов. За этим специально следят, а то бы все пользовались… Я расспросила подробней, и он объяснил… Славный человек, хотя любит прихвастнуть. Мы с ним в школе вместе учились…
— Ясно…
…Итак, этот вариант отпадает… Норберт поднял пакет с продуктами и поплелся на кухню.
Мы с ним в школе вместе учились…
— Ясно…
…Итак, этот вариант отпадает… Норберт поднял пакет с продуктами и поплелся на кухню. Он чувствовал, что сестра в опасности, но не знал, как ее вытащить.
Зеруат закрыл на замок дверь своей комнаты, проверил, заперта ли дверь в лоджию, и нажал на кнопку… С потолка опустились жалюзи с абстрактным рисунком — во всю стену, от пола до потолка. Он прислушался: тихо. Расстегнув куртку, извлек из внутреннего кармана металлическую коробку с зондом Нуль?Излучателя. Зеруат ни на секунду не расставался с ней, даже спал, не снимая верхней одежды, — несмотря на то, что от граней коробки на боку появились кровоподтеки. Святая цель того стоила… Скоро в этой Галактике не останется ни одного агрессивного существа, и мирные раглоссиане смогут вздохнуть спокойно… Открыв коробку, вынул листок — тончайший пластик, схема нанесена специальными несмываемыми чернилами. Зеруат колебался: стоит ли скопировать этот документ? Некогда он обладал неплохой зрительной памятью, но теперь, когда его жизнь близится к закату… Схема исключительно важна, так как содержит, скорее всего, информацию о местонахождении пульта. Без него зонд бесполезен. Однако если копия попадет в чужие руки… Зеруат невольно напрягся, положил листок обратно, со щелчком захлопнул крышку. Мудрая раглоссианская пословица гласит: «Никогда не усугубляйте риск». Пусть схема останется в единственном экземпляре.