— Где они?
— Кто — они?
— Твои друзья! — Он смотрел на нее с ненавистью и вожделением.
-Здесь нет никого, кроме нас двоих… — Жесткая улыбка стала шире. — И сейчас я прикончу тебя, тигонец!
Удар, нацеленный в лицо… Разибех успел отклониться, но его подбородку все же досталось…
…Лимузин затормозил перед зданием правительства Чантеомы — архитектурным ансамблем из пяти белых цилиндров, накрытых общим куполом и соединенных между собой стеклянными галереями. Лифт с мягкими диванчиками и искусственными тропическими растениями в изящных вазах поднял губернатора на десятый этаж. Оказавшись в своем кабинете, Харо Костангериос с наслаждением развалился в кресле. Здесь он чувствовал себя лучше, чем в резиденции, — можно было не опасаться вторжения Лионеллы.
На левом углу стола лежала, как обычно, утренняя почта.
Здесь он чувствовал себя лучше, чем в резиденции, — можно было не опасаться вторжения Лионеллы.
На левом углу стола лежала, как обычно, утренняя почта. Губернатор начал просматривать бумаги, насвистывая под нос модный мотивчик… Отчеты, жалобы, доклады, ходатайства… Очередное ходатайство заставило его раздраженно поджать губы, от досады он даже насвистывать перестал: ну сколько можно бомбардировать его посланиями насчет аварийного состояния Паркуанской дамбы!.. Коллективное письмо от двухсот тридцати шести жителей поселка Паркуан, которому якобы угрожает затопление; «компетентное» заключение некоего независимого инженера, который на добровольных началах побывал там и пришел к выводу, что дамбу прорвет не сегодня, так завтра; какие?то маловразумительные научные выкладки насчет рекордной толщины снежного покрова и скорости таяния снега в этом году, опять же сделанные кем?то на добровольных началах… Неужели они полагают, что губернатор бросит все остальные дела и начнет заниматься ерундой? Паркуан — это где?то на юге, в районе Бесканских гор… Малонаселенная местность… Секунду?другую поразмышляв, губернатор сгреб все бумаги, в которых муссировался вопрос о дамбе, скомкал и отправил в корзину… Он ценит свое время, и другие тоже должны ценить его время. Проблем у него хватает. Например, до прибытия «Тарана» надо согласовать и утвердить сценарий официальных мероприятий, приуроченных к началу туристического сезона: приветственная речь, банкет для инопланетных туристов, торжественное открытие Малой Императорской Резиденции как музейного комплекса, с перерезанием ленточки и оркестром… Дел много!
Дверь бесшумно распахнулась, секретарь принес кофе с коньяком и нарезанный ломтиками шоколадный кекс.
— Ну, что у нас там? — спросил губернатор.
— Отключили. И воду, и отопление. Они уже занервничали, скоро угомонятся!
— Ага! Пусть учатся… — Губернатор благосклонно кивнул и взял ломтик кекса.
Поклонившись, секретарь удалился… Сообразительный малый! Вот если бы Норберт был на него похож… Перекусив, губернатор подошел к окну: внизу расстилалась озаренная весенним солнцем Венеда — его город, которому через месяц или два суждено стать знаменитым на всю бывшую Империю центром туристического бизнеса…
…Тигонец оказался сильным противником. Вероятно, тоже прошел через один из древних Тренажеров. Солнце сдвинулось к горизонту, тени разноцветных барханов удлинились, а схватка еще до сих пор не закончилась… Айма знала, что тигонец вооружен, и была готова, если он попытается вытащить пистолет, сделать то же самое. Убивать голыми руками приятней — вот едва ли не единственный пункт, по которому мнения жителей Денора и Тигоны совпадали… Блокировав очередной удар, она сделала обманный финт, достала его прямым в корпус и вновь улыбнулась. Тигонец оскалил зубы — его бесила ее улыбка. Выдыхаться он начал первым, Айма все еще не чувствовала усталости… Один из денорских законов гласил: «Управлять должны сильнейшие» (последнее понятие включало в себя, помимо физической силы и выносливости, высокий уровень интеллектуальных способностей). Айма Хирт Тимано, пять лет назад доказавшая свое право быть олигархом, принадлежала к числу сильнейших…
Вдруг тигонец отскочил в сторону и извлек из?за пазухи сверкнувший на солнце нож. Поймав руку с ножом, Айма одновременно ударила пальцами в локтевой сгиб его левой руки — та бессильно повисла, из разорванной вены брызнула кровь. Противник подсек ее ногу, оба упали на песок. Лицо тигонца блестело от пота, черные глаза смотрели на денорского эмиссара с невыразимой ненавистью. Скрипнув зубами от напряжения, Айма вывернула его кисть — нож вонзился в сердце. Тело в последний раз дернулось и замерло. Готовая в любую секунду откатиться, распластаться, вскочить на ноги, денорка оглядела неподвижные барханы… Она не могла понять, следят за ней или нет, но на всякий случай достала пистолет и двинулась к Гипорталу непредсказуемыми зигзагами.
Готовая в любую секунду откатиться, распластаться, вскочить на ноги, денорка оглядела неподвижные барханы… Она не могла понять, следят за ней или нет, но на всякий случай достала пистолет и двинулась к Гипорталу непредсказуемыми зигзагами.
Арест ей не грозил: она убила тигонца в пустыне, а здешний персонал интересуется только тем, что происходит на территории Гипортала. Если пассажиры надумали устроить разборку за стеной, на ничейной земле — это их личное дело. Земляне постоянно подчеркивали, что они инженеры и техники гиперпространственной системы, а не полицейские, чтобы следить за порядком в окрестностях: не хочешь неприятностей — не покидай охраняемую территорию (в то же время выходить за пределы Гипортала никому не возбранялось). Айма подумала, что по возвращении стоит принять душ… или нет, лучше позже, ночью, чтобы за дверью не собиралась очередь…