«Варану» удалось нагнать остальные корабли — теперь дело за тем, чтобы выйти в лидеры. По дороге техники устранили неполадки, возникшие при экспериментальном гиперпрыжке, и все на борту были охвачены радостным азартом. Кроме Аймы Хирт Тимано — та пребывала в мрачном настроении, но старалась этого не показывать.
Приказ диктатора был ясен: захватить Нуль?Излучатель, если не получится — уничтожить. Айма признавала, что это правильное решение. Но если для ее товарищей не было особой разницы — захватить или уничтожить, то для нее разница была, и очень существенная: ей не хотелось, чтобы Илси погибла. Взглянув на экран с огоньками, Айма сжала зубы. По ее мнению, «Варан» тащится слишком медленно.
Капитан слакианского рейдера приказал выбросить всех рабов в открытый космос. За рабами последовала часть отвинченной от пола мебели и товары, закупленные на Ите. Любой балласт замедляет продвижение к цели. Тот, кто захватит Нуль?Излучатель, будет господствовать в Галактике, и никакую цену за это нельзя назвать чрезмерной.
Зеруат поднялся с кресла, несколько раз прошелся туда?сюда, снова сел. Раздраженно потеребил подлокотник. Ксакан пристально смотрела на экран, ее щеки разрумянились, глаза горели. На лицах остальных ючанийцев, набившихся в рубку, тоже отражалось агрессивное возбуждение, и Зеруата это слегка тревожило. В дверях скромно топтались двое раглоссиан из числа его доверенных помощников. Вдруг капитан?ючаниец издал негодующий возглас:
— Во?во?во! Этот потребитель хочет нас обойти! А ну?ка, жми на полную!
Пилот кивнул. Огонек на экране задрожал, вновь сместился в левый угол.
— Не догонишь, эгоист?индивидуалист! — громогласно объявил капитан. — Знай наших!
Остальные, включая Ксакан, начали выкрикивать ючанийские лозунги вперемежку с оскорблениями в адрес соперников, потом хором затянули бодрую песню. Раглоссиане исчезли в коридоре — им стало не по себе от столь бурного проявления эмоций.
Зеруата охватил гнев, и он чуть не поддался ему, но вовремя взял себя в руки. «Агрессивность — великое зло, — мысленно произнес он давным?давно заученную формулу. — Нужно отделить от своей души зло и послать его в небытие. Тот, кто на это не способен, сам уходит в небытие — таков священный закон Раглоссы… или нет, теперь уже не Раглоссы, Ючана». Несмотря на заминку в конце, самовнушение сработало, его охватила глубокая печаль. Ючанийцы — дети, что с них возьмешь. Шумные, невоспитанные дети. Он займется их просвещением после того, как исчезнут агрессивные миры. Под его опекой ючанийцы станут мудрыми и кроткими. А сейчас главное — завершить священную миссию… Нахохлившись, он уставился на экран. Его старые глаза слезились от напряжения, неприятно ныло в затылке.
Огоньки?корабли покрывали экран красной сыпью, и каждый стремился вырваться вперед. Гонки продолжались.
— Еще несколько часов — и они будут здесь. — Аманда глубоко вздохнула. — Ох, ребятки, я так волнуюсь!
На столиках симметрично выстроились бутылки шампанского, высокие радужные бокалы, закуски, коробки дорогих конфет. Белтийские светильники — причудливые сплетения многоцветных полимерных стеблей — озаряли зал праздничным сиянием. Сотрудники «Антираспада» заканчивали последние приготовления. Здесь же находилась Людмила Маслова, адвокат, — женщина лет сорока, плотная, приземистая, с двойным подбородком и бритой головой, эффектно искрящейся от вживленных бриллиантов. Олег сидел в соседнем зале перед пультом и рассеянно оглядывал экраны: в центре — собственный экран Перебрасывателя, сейчас выключенный, справа — экраны внешнего обзора с россыпью звездочек?кораблей, слева — множество небольших экранчиков для связи с объектами за пределами станции.
Олег сидел в соседнем зале перед пультом и рассеянно оглядывал экраны: в центре — собственный экран Перебрасывателя, сейчас выключенный, справа — экраны внешнего обзора с россыпью звездочек?кораблей, слева — множество небольших экранчиков для связи с объектами за пределами станции.
— Можешь их вызвать? — спросил Норберт.
— Скоро смогу. Они еще не вошли в зону действия нашего передатчика. — Олег оттянул жесткий ворот?стойку престижного делового костюма. — Чувствую себя, как цирковая собака в пиджаке.
— Имидж требует жертв, — наставительно сказала Аманда. — Ребятки, у меня мурашки по спине бегают. Вдруг сюда летит валенийский корабль с налоговиками? Ох, не надо было нашу рекламу на Валену отправлять…
— Все будет в порядке, — успокоил Норберт. — С нами адвокат.
Илси стояла в стороне от остальных, скрестив на груди руки, и смотрела на экран с огоньками. Она все?таки надела черную безрукавку, а на поясе у нее висела кобура с импульсным пистолетом. Но выглядела она грустной, и Норберт знал почему: она упрямо надеялась на встречу с Аймой Хирт Тимано и в то же время боялась этой встречи. Душеспасительные беседы, которые вел с ней Норберт (они сводились в основном к тому, что надо относиться к жизни проще, а если кто?то заставляет тебя страдать — значит, он или она твоих страданий не стоит), эффекта не возымели. Несмотря на то что Норберт был для сестры безусловным авторитетом, она не собиралась под влиянием его доводов менять свое отношение к жизни вообще и к Айме в частности. Только теперь Норберт понял, что именно бесило в ней отца и вызывало затаенное раздражение у тетки: ее несогласие отказаться от своей собственной точки зрения. Не потому ли отец и Лионелла так настойчиво стремились разрушить личность Илси? Вчера Норберт с сестрой засиделись допоздна, но к удовлетворительному результату в споре так и не пришли. Он собирался подойти к ней, и тут услышал голос Олега: