Но и не следовало соглашаться сразу — в лучших традициях восточного базара следует выжать из ситуации все, что только возможно, и капитулировать не раньше, чем исчерпаны все варианты…
— А, скажем, по семь? — предложил он небрежным тоном.
— Не пойдет.
— Тяжело с вами… Ну, по восемь?
— Василий Яковлевич, говорю вам, не пойдет, — твердо сказал провинциал, оказавшийся крепким орешком. — Не будем затевать долгие дебаты. Или по десять, или — я пошел…
— И куда же? — светски поинтересовался Смолин.
— А вот… — гость уверенно полез в левый внутренний карман непрезентабельного пиджачка (прекрасно помнит, где у него что лежит, не растяпа), достал аккуратно свернутый вчетверо листок бумаги и положил перед Смолиным.
— А вот… — гость уверенно полез в левый внутренний карман непрезентабельного пиджачка (прекрасно помнит, где у него что лежит, не растяпа), достал аккуратно свернутый вчетверо листок бумаги и положил перед Смолиным.
Тому достаточно было одного беглого взгляда. Там каллиграфическим почерком были выписаны адреса и «Дуката», и «Эльдорадо», и «Фрегата», и «Раритета» — вкупе с телефонами.
— Я купил на вокзале справочник, «Весь Шантарск», — охотно пояснил Евтеев. — Выписал вот… Вы уж простите великодушно, но я к вам заглянул в первую очередь оттого, что вы расположены ближе всех к вокзалу. До остальных шагать и шагать…
Смолин ухмыльнулся:
— Я смотрю, вас на кривой кобыле не объедешь…
— Да вроде бы есть немножко, — сказал провинциальный интеллигент с чем-то вроде скромной гордости. — Понимаете, Василий Яковлевич, если мы — глухая провинция, это ж не означает автоматически, будто мы глупые. Мы просто-напросто от цивилизации подальше, городок поменьше, да и деньги крутятся, по шантарским меркам, мизерные. Но это ж еще не значит, что мы свою выгоду усмотреть не умеем. Соображаем кое-что… Благо все ж не деревня, а старинный город, хоть и в упадок пришедший… Ну так как же, по рукам? Если не сойдемся, у меня еще четыре варианта, где-то да должно повезти…
— Вы так уверены, что с вами там будут заключать… подобную сделку? — небрежно спросил Смолин.
— Да, в общем… Немножко наслышаны о ваших антикварных делах. Наши у вас бывают, ваши у нас…
— А поконкретнее?
— Сорока на хвосте носит, — с видом крайней простоты развел руками Евтеев. — Как оно в провинции и положено…
Теперь Смолин не сомневался, что имеет дело отнюдь не с пролетарием от сохи. С кем-то, самую чуточку сведущим в антикварном бизнесе, этот замухрышка положительно общался, грамотно говоря, явно провел некоторые маркетинговые исследования.
Как бы небрежно Евтеев добавил:
— Это, так сказать, образцы. Если у нас с вами все получится, очень быстро можно будет дела продолжить…
Вот теперь Смолин совершенно точно знал, что отпускать клиента никак нельзя. Прежде он не слыхивал о Предивинске как о месте, где копают , но, если вещички не из какого-нибудь музея вынесенные, то, значит, и там все обстоит согласно старому шлягеру: ходы кривые роет подземный умный крот… А почему бы и нет, собственно? Если есть понимающие люди, если им очень захотелось денег… В тех местах и в самом деле можно рассчитывать на нехилые залежи нетронутого скифья, да и более поздних цивилизаций…
— А на паспорт ваш нельзя ли взглянуть? — спросил Смолин с обаятельной улыбкой. — Я ничего не собираюсь оформлять, но вот взглянуть хотелось бы…
— Не доверяете? Думаете, краденое?
— Ну что вы, к чему крайности, — все так же улыбаясь, отозвался Смолин. — Просто сделки подобного рода участников заранее ставят в неравное положение… Вы получаете настоящие, имеющие хождение денежки, за которые не надо отчитываться перед налоговой, а вот я… Я, очень может статься, себе за собственную трудовую копеечку приобретаю нешуточную головную боль. Улавливаете нюансы?
— Ну, коли уж так вопрос стоит… Извольте, мне бояться нечего.
Улавливаете нюансы?
— Ну, коли уж так вопрос стоит… Извольте, мне бояться нечего.
Паспорт Смолин листал бегло, но вчитывался внимательно: в самом деле Евтеев, Николай Петрович, прописка предивинская, все вроде бы верно. Конечно, паспорт — это не антиквариат, тут Смолин не взялся бы со стопроцентной точностью изобличать подделку… но на кой черт приходить с такой «липой» ради жалких двадцати штук? Если это подделка, то с фальшаками такого класса гуляют люди, которые за миллионами охотятся…
— Убеждает, — сказал он, возвращая документ. — Так откуда дровишки, любезный Николай Петрович? Землица-матушка?
— Места у нас красивые, дикие, малообитаемые, — сказал с ухмылочкой гость. — Пойдут люди по ягоды-грибы, а попутно, по чистой случайности, еще чего другого и соберут… Вот только пока что не было случая сбыть… Меня на разведку и послали, мирским гонцом, так сказать…
Кодла , подумал Смолин. Ну, следовало ожидать, такими делами все же лучше не в одиночку заниматься, объект вроде кургана, погребения в одиночку замучаешься осваивать. Ладно, решено…
Он выдвинул ящик стола, отсчитал четыре красновато-кирпичных бумажки и положил перед Евтеевым. Тот с деланной небрежностью, явно стараясь предстать человеком солидным, сложил их пополам и сунул в нагрудный карман пиджака.