— Мало что может быть… — сказал Смолин. — Может, и в нашем райском уголке дурью приторговывать начали с колес?
— Что ж к ним за все время ни один организм не подошел? Я ж знаю, как нелегалкой торгуют. Ничего похожего. Опера это, Червонец, и приклеились они к нашей хате. За мной в этот раз все чисто, так что ты поглядывай…
— Номера не запомнил?
— А смысл? У опера этих номеров полный багажник…
— Учту, — сказал Смолин, подхватил миску и поднялся.
Шагая к вольеру, он думал: всем хорош Глыба, и полагаться на него можно в серьезных делах без опаски… вот только в силу специфической биографии и специфического же жизненного опыта навсегда застрял в ранешнем времени. Для него понятие «слежка» неразрывно связано с понятием «опера» — и никак иначе. Меж тем (если допустить, что за домом и впрямь кто-то следит) одними органами список подозреваемых не исчерпывается. Органы как раз — зло привычное, не особенно и опасное, а вот сторонние … Может, и ерунда, конечно, но следует проверить…
Он отпер дверцу, и Катька вымахнула из вольера, радостно скуля, чуть с ног не сшибла от избытка чувств. Хорошо еще, узрев миску, пулей влетела назад.
Органы как раз — зло привычное, не особенно и опасное, а вот сторонние … Может, и ерунда, конечно, но следует проверить…
Он отпер дверцу, и Катька вымахнула из вольера, радостно скуля, чуть с ног не сшибла от избытка чувств. Хорошо еще, узрев миску, пулей влетела назад. Закрыв ее там, Смолин, посмотрев на часы, вышел на улицу и вперевалочку, ничуть не торопясь, направился в сторону церкви.
Головы он, разумеется, не поворачивал — но краем глаза засек бежевую «шестерку», стоявшую у колонки именно в том месте, которое описывал Глыба. Стекла опущены до половины, внутри, совершенно не глядя в сторону Смолина, развалились двое парнишечек, вроде бы самого обычного облика. Из машины негромко доносился какой-то очередной гнусавый шансон.
Что-то тут и в самом деле не так, подумал Смолин, безмятежно шествуя вдоль разнокалиберных заборов. Неправильная какая-то машинка… Ладно, номер запомнил, попытаемся что-нибудь сделать…
Завидев неспешно ехавшее навстречу такси, серую «короллу» с желтым гребешком, он на всякий случай приостановился. Машина остановилась, не доехав до него полметра, щелкнула дверца, и оттуда…
И оттуда появилось, пожалуй что, видение. Натуральнейшее видение из бесшабашной Смолинской юности, когда он бегал на танцы и на фехтование, ждал призыва и будущее, слава богу, оставалось совершенно туманным…
Красотка Маргарита, с распущенными по плечам роскошными волосами, была в белой короткой юбке и сиреневой блузке навыпуск, вроде бы ничего особенного — вот только этот немудреный наряд как две капли воды соответствовал той моде, что стояла на дворе во времена смолинского восемнадцатилетия. Перед ним оказалась столь натуральная девочка из прошлого, что у Смолина даже подходящих слов не нашлось для описания эмоций. На миг показалось даже, что он спит.
Всё это никак не могло оказаться случайностью — нынешние моды, конечно, подчас почти повторяют фасоны тридцати-сорокалетней давности, но именно что почти . Перед ним же было не «нечто похожее», а классический летний наряд года этак семьдесят первого.
Не бывает таких случайностей. Смолин, по какому-то неисповедимому наитию, мгновенно вспомнил события трехлетней давности — когда он долго и безуспешно торговал у вредного старикашки один прелюбопытнейший раритет. Никак не желал старикан «торговать памятью», понимаете ли, дело казалось уже профуканным, но тут Смолин, сведя воедино кое-какие наблюдения за подопечным, применил финт не вполне стандартный: в очередной раз потратив полчаса на бесполезные уговоры, как бы совершенно случайно засветил у себя в сумке сущую пустяковину — полушерстяные галифе с гимнастеркою. Старику, оказалось, именно этого и не хватало для полного счастья, чтобы ходить на собрания ветеранов — старые вещички пришли в полную негодность, а других он и не представлял, где достать. Слово за слово, разговор переходит в другую тональность и на другие темы — и вот уже Смолин в глазах старикана предстал совершенно иным человеком. Коему, собственно, и не грех продать помянутый раритет, тем более что форму Смолин деду подарил тут же…
Не позволительно ли будет заподозрить, что и сейчас мы столкнулись с чем-то схожим? Только на сей раз сами стали объектом? Прилив ностальгии по безмятежной юности, когда именно таким мы с трепетом назначали свидания — и хитренькая гостья прикупает себе козырей… Она ведь умная, сразу было видно…
— Здравствуйте. Хорошо устроились — такая красота вокруг…
— Захолустье… — сказал Смолин небрежно.
Теперь, когда они стояли лицом к лицу, лишний раз убедился, что не ошибся: ее наряд и в самом деле точная копия фасонов начала семидесятых.
Теперь, когда они стояли лицом к лицу, лишний раз убедился, что не ошибся: ее наряд и в самом деле точная копия фасонов начала семидесятых. Причем вовсе не выглядит старым, извлеченным из маминого чемодана. Может, она тоже имеет отношение к театру, как и придурковатый супруг? У них, в «оперетке», отличная костюмерная, кто-то из знакомых к прошлому Новому году жене заказывал бальное платье, точную копию нарядов пушкинских времен — и говорил, что отлично сработали…