— Мсье, — безнадежно выдал Казаков, уже и не рассчитывая, что ему ответят, — парле ву франсе? Э-э… Же не манж па сис жур. Скажите бывшему депутату Государственной думы, где здесь телефон. И что это вообще за место такое?
Хозяин кашлянул. Еще раз подозрительно оглядел Казакова. И, наконец, сделал весьма понятый жест: потер указательным пальцем о большой. Взгляд из просто вопросительного превратился в красноречиво вопрошающий.
— А-а! — восхитился Сергей. — Без предоплаты не обслуживаем!
Сложилось ощущение, что ты попал в какую-то дурацкую компьютерную игру наподобие «Нирваны». Подойди к тому, сделай то, принеси оловянную кастрюлю повару, он тебе скажет, где спрятан артефакт, который, в свою очередь, надо передать волшебнику, а тот объяснит, как перейти на следующий уровень. Только все реплики подаются на непонятном языке. Ладно, сыграем.
— Может, по-английски говорите? — употребил Казаков язык Британских островов. Мужик насторожился. Сказал что-то. Убей Бог, прослеживаются и скандинавские протяжные интонации, и французская картавость. — Тоже нет? Вы знаете, у меня деньги только английские или американские. Возьмете?
— Инглиш? — переспросил хозяин и поправил: — Энгланд Кингдоэм.
— Йес! — обрадовано рявкнул Казаков, копаясь в бумажнике. — Королевство Англия! Как вас зовут?
Мужик подумал и ответил:
— Ми нооме Уилли Ред.
Рыжий Уилли. Понятно. Контакт установлен. Хиленький, правда. И говорит хозяин с крайне странным акцентом.
— Гуд, — кивнул Казаков, вынул бумажку в двадцать долларов и подал рыжему. Тот недоверчиво взял в руки, повертел, рассматривая, и вернул. Плечами пожал. Сунул лапищу в пояс. Вытянул монету. Продемонстрировал Казакову. Моргнул.
— Абзац, — Сергей рассмотрел денежку. Хорошая, но грубоватая чеканка. На аверсе — изображение короля, сидящего на троне. На реверсе надпись: «Henri II Rex Britaniae». Даже тупица поймет: Генрих Второй, король Британии. В здешней игре на местности, надо полагать, платят такими монетами. Вдобавок кругляш-то серебряный.
Казаков подумал, что идея о злокозненных французских спецслужбах с повестки дня снимается. Это уже перебор. Можно подготовить свиней с передатчиками, построить дома и выпускать на дорогу шальных рыцарей. Но специально для сведения с ума какого-то сотрудника службы безопасности чеканить или вытаскивать из музея антикварные монеты? Сто пудов перебор! Может, она всего одна такая, монета? Да нет, у Уилли Реда в поясе разных денег полно, это Казаков заметил.
Тогда где мы и что с нами? Рано или поздно это выяснится, а пока продолжим действовать в соответствии с правилами игры. Два варианта развития событий. Первое: вырубить хозяина, обшмонать, забрать бабки, еду и идти обратно в лес. Философствовать на природе. Второе: продолжить установление контакта. Что выберем? Первое проще, но второе не будет иметь особых последствий в виде громкой облавы на мошенника и грабителя.
Денежки соответствующей у нас нет, а жрать хочется. Может, ему мелочь предложить? Вот, к примеру, здоровенная однопенсовая монета, отчеканенная в 1985 году, еще при Маргарет Тэтчер.
Денежки соответствующей у нас нет, а жрать хочется. Может, ему мелочь предложить? Вот, к примеру, здоровенная однопенсовая монета, отчеканенная в 1985 году, еще при Маргарет Тэтчер. Пожалуйста, Уилли Ред. Смотри.
Хозяин посмотрел на блестящую монетку, попробовал на зуб и вернул. Тоже не подходит.
Есть! Несколько дней назад Казаков закупил в нумизматическом магазине, стоящем на прославленной сэром Конан-Дойлем Бейкер-стрит три серебряных полудолларовика. Один с профилем президента Кеннеди и два с Франклином Рузвельтом. Для коллекции. Они и сейчас лежат в отделении бумажника, запаянные в пластиковые прозрачные коробочки. Разломать коробочку проще простого. Нате вам, господин хозяин, невинноубиенного Джона Ф. Кеннеди.
Сработало. Серебро — оно и в Африке серебро. Правда, Уилли озадаченно почесал в загривке, рассматривая денежку. Словно не видел таких никогда.
— Сарацини? — вопросил мужик, указывая взглядом на полудолларовик.
— Американо, — буркнул в ответ Казаков.
— Американо… — нахмурился хозяин и вдруг просиял: — А-а, итальяно?
Сергей почувствовал себя после этого диалога актером, только что уволенным из театра абсурда за профессиональную непригодность и запойное пьянство.
Уилли принес еду. Хлеб, очень хорошее горячее мясо на деревянном блюде. Кувшин с вином. Вареные овощи — нечто вроде репы. Сдачи дал. Четыре квадратных монеты потертой меди. На трех красовался все тот же Генрих Второй, а четвертая, самая подержанная, несла изображение сурового дядьки в шлеме и надпись, которую Казаков не без труда перевел как «Вильгельм Нормандский, король Британии».
Кто у нас такой Вильгельм Нормандский? Правильно, Вильгельм Завоеватель! Нумизматическая редкость, знатоки оценят. Такая монета в хорошем салоне пойдет не за одну тысячу долларов. А Уилли ими раскидывается, будто крестьянин в огороде — навозом. Вот и думай тут. Еда, между прочим, вкусная. Только специй маловато, в основном чеснок.
Рыжий Уилл уселся напротив, заинтересованно наблюдая, как гость обедает. Казаков попробовал было узнать, как обстоят дела с вилками и ножами, показав жестами, чего именно хочет получить. Вручили ножик. Тоже весьма странный. Такое чувство, что нож выпущен не заводом, а сошел с наковальни кузнеца.