— Рукоятку-то мы не трогали, — сказал дон Элронд.
— Премного благодарен, — сказал Арагорн. — Твоя доброта безгранична.
— Я сам бы никогда не пришел, — сказал дон Элронд. — Думал кого-нибудь из детишек к тебе с железкой послать, но дочь уж больно за тебя переживает. Я начинаю подозревать худшее.
— Не было у меня с ней ничего, — быстро сказал Арагорн. — В смысле было, конечно, но не до такой степени. Объятия, поцелуи…
— Подробности оставь при себе, — сказан дон Элронд. — В общем, решил я тебе помочь.
— Это здорово, — сказал Арагорн. — Где я могу получить свои танки?
— Ты не дослушал, — сказал дон Элронд. — Я решил помочь тебе советом.
— С твоей безграничной добротой может сравниться только твоя щедрость, — сказал Арагорн. — И что за совет?
— Этих лошадников тебе на разгон орков у Минас-Тирита не хватит, — сказал дон Элронд. — Не говоря уже о том, чтобы продемонстрировать свою военную мощь Гондору. Согласись, что твое явление под стены величайшего человеческого города с горсткой немытых табунщиков со стороны будет довольно смешно выглядеть.
— Вот я и говорю, танки могли бы исправить положение.
— Может, и могли бы, — сказал дон Элронд. — Но про танки я тебе уже все объяснил. Не время сейчас народ гусеницами давить. Тут неподалеку пещерка одна есть, которая ведет в целую сеть подземных коммуникаций. В народе называют это место Тропы Мертвых. Кстати, это самый короткий путь отсюда и до Гондора.
— Слышал я про этот путь, — сказал Арагорн. — Его потому и называют Тропы Мертвых, что еще ни один человек оттуда живым не вернулся.
— Я верю, что у тебя это получится, — сказал дон Элронд.
— А зачем мне туда? Пусть это и короткая дорога, но ни одна нормальная лошадь под землю не полезет.
— Пешком пойдешь, — сказал дон Элронд. — Теоден со своими лошадниками пусть отдельно скачет.
— А какая мне с того польза? — спросил Арагорн.
— Существует версия, что поблизости от Троп Мертвых находится место массового захоронения жертв политических репрессий, — сказал дон Элронд.
— Целая гора трупов, — перевел Арагорн. — Очень большая гора диссидентских трупов.
— Можно и так сказать, — согласился дон Элронд. — Но истлевшие кости не должны тебя интересовать, потому что они тебе не помогут.
— А что мне поможет?
— Души этих диссидентов не нашли упокоения ни в этом мире, ни в загробном. Они до сих пор обитают под землей, и, поверь мне, их там немерено.
— Призраки?
— Призраки. Целая армия призраков.
— Призраки могут быть хороши в бою, — сказал Арагорн. — Только наши разборки их не особенно интересуют.
— Я думаю, что тебе удастся заинтересовать именно этих призраков, — сказал дон Элронд. — Видишь ли, парней казнили короли Гондора, и только они могут дать им амнистию, отпустить грехи и позволить упокоиться с миром, чего желает любой призрак.
— Видишь ли, парней казнили короли Гондора, и только они могут дать им амнистию, отпустить грехи и позволить упокоиться с миром, чего желает любой призрак.
— Я еще не король Гондора.
— Но у тебя есть мегасабля, — сказал дон Элронд. — Будь тверд, будь убедителен, и они пойдут за тобой. Их армия не гарантирует тебе победы, но без них у тебя вообще никаких шансов нет.
— Спасибо. — На этот раз Арагорн благодарил почти искренне. У него еще оставались кое-какие сомнения относительно предложения дона Элронда. Возможно, тот просто придумал очень элегантный способ избавиться от потенциального зятя.
Покидая обеденный зал Денетора, Гэндальф в дверях столкнулся с его младшим сыном Фарамиром и увлек его за собой.
— Вообще-то я с докладом шел, — попытался протестовать Фарамир.
— Мне докладывай, — приказал Гэндальф. — Папа твой самоустранился от дел.
— С дозорной башни уже видны передовые отряды орков, — сказал Фарамир. — Они тащат с собой осадные башни, катапульты и здоровенный таран. Я таких таранов еще в жизни не видел. Очень большой.
— Любимое оружие Ангмарского Короля-Призрака, — определил Гэндальф. — Думаю, бессмертные кольценосцы тоже примут участие в этом бою.
— Нельзя сказать, чтобы такие новости сильно обнадеживали, — признался Фарамир.
— Я же с вами, — успокоил его Гэндальф. — Ты думаешь, я торчал бы здесь, если бы дело было изначально обречено на провал?
— Наверное, нет.
— То-то же. Когда орки достигнут стен?
— К вечеру.
— Полагаю, они сразу бросятся в бой, — сказал Гэндальф. — Саурону наверняка не терпится сровнять ваш город с землей. Кроме того, в темноте орки дерутся лучше.
— И что же делать? — спросил Фарамир. Возможно, это был чисто риторический вопрос, но Гэндальф на него ответил.
— Нам бы только ночь простоять, — сказал он. — Да день продержаться.
Гэндальф оседлал самого быстрого скакуна из конюшен Теодена и покинул Эдорас на рассвете. Его провожали первые люди государства и сопровождающие их лица. От большого количества сложнопроизносимых и еще более сложнозапоминаемых имен у Гарри заболела голова.
— Я тоже скоро отчалю, — сказал Арагорн, махая Гэндальфу вслед.
— И куда это ты намылился накануне наступления? — поинтересовался Теоден.
— Авторитетные люди посоветовали мне отправиться в Гондор Тропами Мертвых, — сказал Арагорн.
— Если те же авторитетные люди сляпали тебе кривульку, которая висит на твоем левом бедре, то я бы на их авторитет сильно не рассчитывал, — сказал Эомер. Он был высокий, кряжистый и тяжелый. Наверное, лошади, которая носила на себе такую тушу, приходилось несладко. — Многие пытались ходить Тропами Мертвых, и все они стали такими же мертвыми, как эти тропы.