— До этого момента еще много времени, — сказал Гарри.
— Это самый безопасный и наиболее осуществимый вариант, — сказал Джек. — Мы же точно знаем, как тут все закончится.
— Э… Не совсем, — сказал Гарри.
— То есть как это «не совсем»? — удивился Джек. — Мы же оба читали книгу.
— Верно, — сказал Гарри. — Но между книгой и реальностью есть небольшие различия. И одно из них — мы. Потому что в реальности мы есть, а в книге нас не было.
— И что?
— Один даже факт нашего присутствия может повлиять на сюжет, — сказал Гарри. — Сам прикинь. Я вылечил раненого хоббита, хотя по книге это должен был сделать Элронд. Глорфиндейл не поскакал с раненым Фродо в Дольн, и назгулы избежали купания в реке… Чем дольше мы будем здесь находиться, тем сильнее происходящее будет отличаться от книги. А если мы еще и пойдем вместе с отрядом, отличия от сюжета будут нарастать как снежный ком.
— Но пока наше влияние только на пользу этой истории, — сказал Джек.
— Пока, — сказал Гарри. — Путешествуя вместе с отрядом, мы сможем сэкономить им массу времени и нервов, потому что знаем, когда и что может случиться. И я даже почти уверен, что для этого мира все закончится хорошо и все, кто должен был выжить и победить, выживут и победят.
Однако на нас с тобой эта уверенность не распространяется. Нас нет в этом сюжете, и если мы выйдем из Дольна в составе отряда Хранителей, еще не Факт, что мы доживем до сражения за Минас-Тирит. Мы не застрахованы ни от каких случайностей, а опасностей будет хоть отбавляй. Снежные лавины, орки, назгулы, в конце концов тот же Балрог.
— Понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Джек. — Грузовик мчится по ухабам, но все, кроме нас, пристегнуты ремнями. Зато мы можем вывалиться при любом толчке.
— Я не знаю, что такое «грузовик», — сказал Гарри. — Но в целом подмечено верно.
— Однако большого выбора у нас нет, — сказал Джек. — Пойдем с ними и постараемся сделать так, чтобы нас не ухлопали в пути.
— Это если они нас еще с собой позовут.
— Если нет, придется добираться самим, — сказал Джек. — Хотя я предпочел бы путешествовать по чужому миру с командой людей, которые в этом мире хорошо ориентируются.
Совет пяти семейств состоялся в открытом патио дона Элронда. Кресла для почетных гостей образовывали полукруг, в центре которого стояла то ли большая тумба, то ли маленький столик, очевидно предназначенный для экспонирования предмета обсуждения. Собравшиеся разбились на группы и вполголоса о чем-то переговаривались между собой. Представители разных этнических группировок старались держаться особняком и изредка бросали на соседей недружелюбные взгляды.
Дон Элронд, как и было положено руководителю его ранга, появился среди собравшихся последним и занял свое почетное место в центре полумесяца.
— Ну что ж, — сказал дон Элронд, и все разговоры стихли. — Я собрал на совет представителей пяти самых влиятельных семейств, и, поверьте мне, у меня была на то веская причина. Кое-кто из вас может не знать друг друга в лицо, поэтому я назову диаспоры, которые вы представляете. Это, — он указал рукой, — делегация от эльфийской братвы и ее глава Леголас [23] . По правую руку от него наши низкорослые друзья, контролирующие подземные коммуникации, и их представитель, Гимли, сын Глоина. Рядом с ними парни из Гондора во главе со старшим сыном и наследником хранителя гондорского престола, Боромиром. Это — представители этнической группировки из Шира и их предводитель, Фредди Баггини. Ну Гэндальфа я вам представлять не буду, его и так все знают. Парень рядом с ним — Арагорн, и больше на данный момент вам о нем знать не обязательно. Ну и я, скромнейший дон Элронд. Поскольку все в сборе, я объявляю наш совет отрытым. Фредди, будьте добры, предъявите людям дивайс [24] .
Фредди снял кольцо с цепочки и положил его на тумбу, стоявшую в центре образованного креслами полукруга.
— Оба-на, — сказал Боромир. — Нашлось-таки колечко заветное.
— Такие вещи никогда не теряются надолго, — заметил Леголас.
— Это для вас пятьсот лет — один миг, — сказал Боромир. — Не надо всех своей эльфийской меркой измерять.
— Я попросил бы, вас отказаться от высказываний, которые задевают мое национальное достоинство, — сказал Леголас. — Шовинизма я не потерплю.
— Ой, кто бы говорил, — возмутился Боромир. — Вы нас вообще долгое время за людей не считали.
— Именно за людей мы вас всегда и считали, — возразил Леголас. — А за кого еще вас считать? За эльфов, что ли? Уши коротки.
— Ах ты, скотина! — взвился Боромир, выхватывая из ножен меч.
— А за кого еще вас считать? За эльфов, что ли? Уши коротки.
— Ах ты, скотина! — взвился Боромир, выхватывая из ножен меч. — Посмотрим, как ты запоешь, когда я твои собственные уши укорочу!
Впрочем, укорачивать эльфу уши он не торопился Должно быть, все дело было в стреле Леголаса, наложенной на тетиву и смотревшей Боромиру в левый глаз.
— Ты меня знаешь, — сказал Леголас. — С такого расстояния я не промахнусь даже с завязанными глазами. Даже с выколотыми глазами, и то не промахнусь.
— Фиг с тобой, — заявил Боромир, в сердцах бросая меч обратно в ножны. — Жизнь долгая, земля круглая. Может, еще посчитаемся.