— Я ж не предлагаю им помочь, — сказал Гарри. — Я просто рассуждаю вслух.
— Меня удивляет другое, — сказал стрелок. — В этом мире нет молодых волшебников, парней вроде тебя, на которых обычно принято сваливать всю грязную работу. Что будет с магией, когда уйдет поколение Гэндальфа?
— Магия способна сама позаботиться о себе, — сказал Гарри. — А может быть, ее место займет наука. И чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к этой мысли. В Арде магия представлена в основном как сила, как оперирование голой мощью. Это тупиковый путь.
— Что ты имеешь в виду?
— Магию можно разделить на две составляющие, — сказал Гарри. — И могущество любого мага зависит именно от них. Первое — это сила. Умение накапливать и использовать как можно большее количество энергии. А вторая составляющая — это искусство, которое позволяет добиваться результатов при минимальных затратах этой энергии. В нашем мире волшебники развивают оба навыка, а из того, что я прочитал в книге, можно сделать вывод, что Гэндальфу искусство незнакомо. Он добивается результатов, полагаясь в основном на свою силу, которая не уступает силе Горлогориуса и намного превосходит мою. Но с искусством, с изяществом решения проблем и общей эстетикой у Гэндальфа наблюдается большой провал.
— Примеры, — потребовал Джек. Он видел, что Гарри нервничает перед походом, и решил подыграть ему. Пусть молодой волшебник выговорится, глядишь, ему и полегчает.
Стрелок поймал себя на мысли, что раньше такие вещи его совершенно не заботили. Ему доводилось играть в команде, но еще ни одна игра не была столь долгой, как та, которую они вели сейчас.
— Самый наглядный пример — это случай с Балрогом на Морийском мосту, — сказал Гарри. — Для того чтобы грохнуть Балрога, совсем необязательно было рушить мост, прыгать вслед за Балрогом в бездну и пытаться заколоть его мечом. В сущности, что такое Балрог? Это обычный элементаль огня, пусть и акселерат.
В сущности, что такое Балрог? Это обычный элементаль огня, пусть и акселерат. Будь я на месте Гэндальфа, я бы просто наколдовал себе огнетушитель. Или материализовал бы над Балрогом тонну-другую воды. Случился бы большой «пшик», немного пара и никакого геморроя с подъемом из бездны наверх. Я, знаешь ли, не альпинист.
— Не хочешь помочь коллеге? — спросил стрелок. — Дай ему огнетушитель, глядишь, и без падения обойдется.
— Во-первых, это будет неэтично по отношению к истории, которая уже завершена и даже изложена на бумаге, — сказал Гарри. — Во-вторых, это может повредить самому Гэндальфу. Насколько я понимаю, именно после падения в бездну Гэндальф получил свой «левел ап» и из Серого стал Белым. Если я ему помогу, вдруг он так и не станет Белым и останется на предыдущем уровне?
— Даже предупреждать старика не будешь? — спросил Джек.
— Помнишь, что говорил Горлогориус? Он советовал нам не влезать в местные события и не вляпаться в историю. О нас с тобой, между прочим, никто книги не пишет.
— В таких вещах никогда нельзя быть уверенным до конца.
Отряд Хранителей в составе одиннадцати разумных существ, представляющих разные народы и даже разные миры, вышел из Дольна утром следующего дня. Дон Элронд провожал их, стоя на ступенях своего дворца, а Арвен помахала Арагорну платочком с балкона.
Вопреки вчерашнему воодушевлению, сегодня спасатели Средиземья от Саурона выглядели довольно хмурыми и задумчивыми.
Чтобы подбодрить отряд, Арагорн затянул веселую песню:
Нас подберут из-под обломков,
Поднимут на руки каркас.
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
И полетят вдруг телеграммы
Родных-знакомых известить,
Что сын их больше не вернется
И не приедет погостить.
Печаль Арагорна из-за отсутствия танков принимала самые причудливые формы.
Гарри с любопытством внимал фольклору, но остальные не выказали энтузиазма и подпевать не спешили.
Гимли догнал Гэндальфа, шедшего впереди отряда.
— Я думаю, надо идти через Морию, — сказал он. — Заодно у братана моего Балина пару дней погостим, оттянемся.
— Мы пойдем через Карадрас, — сказал Гэндальф решительно.
— Не люблю я горы.
— Я тоже не люблю горы, — сказал Гэндальф. — Независимо от того, лезу ли я сверху или ползу под ними. Но через Морию мы пойдем только в самом крайнем случае. У меня какие-то нехорошие предчувствия насчет того, что там происходит.
— Ничего там не происходит, — сказал Гимли. — Там мой брат порядок навел.
— Подземелья слишком велики, а народу у Балина совсем немного было, — сказал Гэндальф. — Вряд ли он контролирует всю территорию. А орки там издавна ошивались. И не только орки.
— А кто еще? — встревожился Гимли.
— Бичи всякие, — сказал Гэндальф и втянул голову в плечи. — И вообще, так нечестно. У меня и крыльев-то нет.
— Ты это о чем? — не понял Гимли. А кто бы понял?
— Сам не знаю, — признался Гэндальф. — Навеяло что-то туманное.
— Навеяло что-то туманное.
— Не бери в голову, — посоветовал Гимли. — Мне с утра тоже постоянно что-то веет. Особенно с перепою. Забудь.
— Да я и так толком ничего не помню, — сказал Гэндальф. — Но мы все равно пойдем через горы.
Несмотря на сильное и немотивированное желание Гэндальфа идти через горы, им все-таки пришлось лезть под землю. К тому моменту как отряд добрался до гор, погода испортилась окончательно, на перевале мела метель, температуры стояли отрицательные, и камни то и дело срывались с вершин, провоцируя лавины.