Снизу на них смотрела Лин.
Дэвид и Лубламай, смутившись, отпрянули. Их удивило, что Айзек ответил на приветствие с неожиданным раздражением. Они предпочли отвернуться.
Айзек стремительно сбежал по ступенькам.
— Лин! — заорал он. — Рад тебя видеть. — Подойдя к ней вплотную, он заговорил тише: — Солнце мое, что ты здесь делаешь? Я думал, мы встретимся позже.
Тут он заметил, что сяжки ее печально затрепетали, и попытался унять свое нервное раздражение, Ясно, что Лубламай с Дэвидом уже поняли, что происходит, — они давно его знали. Айзек не сомневался, что из его уклончивых намеков на свою любовную жизнь они составили достаточно близкую к правде картину. Но здесь не Салакусские поля. Здесь они слишком близко от дома. Здесь он рискует своей репутацией.
Похоже, Лин действительно была несчастна. «Послушай, — быстро зажестикулировала она, — хочу, чтобы ты пошел со мной, не говори «нет». Соскучилась по тебе. Устала. Трудная работа. Прости, что пришла сюда. Надо было тебя увидеть».
Айзек почувствовал, как в нем борются гнев и сочувствие. «Опасный прецедент, — подумал он. — Святой Джаббер!»
— Подожди, — шепнул он. — Дай мне минутку.
Он поскакал вверх по лестнице.
— Лаб, Дэвид, совсем забыл: сегодня вечером мне надо встретиться с друзьями, поэтому за мной пришли. Обещаю, завтра я уберу своих мелких мерзавцев. Честное слово. Я их всех покормил, на всякий случай…
Глаза его бегали.
— Ладно, — сказал Дэвид. — Желаем тебе удачно провести вечер.
Лубламай помахал на прощание.
— Спасибо, — с трудом выговорил Айзек, оглядываясь по сторонам.
— Если Ягарек вернется… м-м-м…
Он понял, что сказать ему нечего. Сгреб со стола блокнот и, не оглядываясь, бросился вниз по лестнице. Лубламай и Дэвид старательно не смотрели ему вслед.
Он, словно ураган, увлек за собой Лин, которая, беспомощно шатаясь, выбежала за ним на темную улицу. Только когда они покинули склад, Айзек посмотрел на Лин более внимательно и почувствовал, как его раздражение сильно умерилось. Он увидел, насколько она измучена и подавлена.
Мгновение поколебавшись, Айзек взял ее за руку.
Он незаметно положил свой блокнот в ее сумочку и защелкнул замок.
— Давай проведем этот вечер вместе, — шепнул он.
Она кивнула и, быстро прильнув головотуловищем к нему, крепко обняла. Объятия длились недолго — Айзек и Лин боялись, что их заметят. Они медленным шагом, как ходят влюбленные, пошли к станции Контрабандной, из осторожности сохраняя между собой дистанцию в несколько футов.
Глава 12
Если в особняки Плитнякового холма или поймы Ржавчины проберется убийца, станет ли милиция тратить на него свое время и силы? Нет, конечно! Охота на Джека-Полмолитвы это подтверждает! Более того, когда в Дымной излучине объявляется этот маньяк, ничего не происходит! На прошлой неделе из Вара была выловлена еще одна жертва с выколотыми глазами, в результате чего число убитых достигло пяти, — а от громил в синей форме, что сидят в Штыре, мы не услышали ни единого слова. Мы говорим: для богатых — один закон, для бедных — другой!
По всему Нью-Кробюзону появились афиши, требующие «Ваш голос» — если, по счастью, у вас таковой имеется! Рудгуттеровское Жирное Солнце рвет и мечет, «Наконец мы прозрели» разражается туманными речами, Инакая Тенденция вливает потоки лжи на угнетенных ксениев, а отбросы человечества Три Пера брызжут ядом. Имея перед собой столь жалкий «Выбор» в лице этого сброда, «Буйный бродяга» призывает всех, кто желает «победить» в голосовании, испортить свои избирательные бюллетени! Создадим партию низов и обличим циничный заговор Избирательной Лотереи. Мы говорим: выборы для всех, выберем перемены!
После жестокого урезания заработной платы портовой администрацией в Паутинном дереве портовые грузчики водяные обсуждают возможную забастовочную акцию. Однако гильдия людей-докеров осудила их действия. «ББ» говорит: мы за создание всерасового союза против заправил бизнеса!
Увидев вошедшую в вагон пару, Дерхан оторвалась от чтения. Незаметно и как бы небрежно она сложила «Буйного Бродягу» и спрятала газету в сумочку.
Она сидела в переднем конце вагона, лицом против движения, так что могла видеть своих немногочисленных попутчиков; при этом они не замечали, что за ними наблюдают. Двое только что вошедших молодых людей покачнулись, едва поезд отправился с узловой станции Седим, и поспешили сесть. Одеты они были просто, но со вкусом, что отличало их от большинства едущих в Собачье болото. Дерхан определила их как верулинских миссионеров, студентов университета, находящегося вверх по этой же ветке, в Ладмиде, — которые благочестиво и лицемерно спускались в Собачье болото, дабы наставить на путь истинный души бедняков. Она мысленно усмехнулась, вынимая зеркальце.
Еще раз оглядевшись по сторонам, удостовериться, что за ней никто не наблюдает, Дерхан критически посмотрела на свое лицо. Она тщательно поправила белую шевелюру и ощупала резиновый рубец, дабы убедиться, что он прочно приклеен. Одета в старье, никаких денег, чтобы не привлекать внимания в Болоте; однако платье ее было не настолько неряшливым, чтобы вызвать бурное неодобрение со стороны попутчиков в Вороне, откуда она начала свой путь.