Подбодренные капитаном, матросы тоже начали бросать иронические реплики в адрес Конана.
В глазах киммерийца горело столько огня, что, казалось, хватило бы и на небольшую кузницу.
— Ставлю золотую монету, что через полчаса я научу ее, как противостоять любому из твоих ублюдков.
Муктар усмехнулся в бороду и промычал:
— Монету? Может, сразу пять?
— Договорились. Пять так пять, — отрезал Конан.
— Ну, иди учи ее, варвар. Посмотрим, как она поможет тебе облегчить кошелек.
Конан уже и рад был пойти на попятную. Но боги не хотели, вняв его мольбам, сделать так, чтобы все вокруг забыли его слова. Он мрачно отвел Ясбет в сторону и поправил ее пальцы на рукоятке.
— Держи вот так, девочка.
Ее рука совершенно не сопротивлялась его движениям и держала кинжал не крепче, чем тесто держит погруженный в него нож. Глаза Ясбет неотрывно следили за лицом Конана.
— Да очнись ты наконец, — рявкнул киммериец. — Держи кинжал так, как будто это моя рука.
— Так ты и вправду веришь, что я смогу… — в ее голосе слышалось удивление и недоверие, — что я смогу научиться обращаться с оружием? И даже защитить себя от мужчины?
— Я бы не поставил на тебя, если бы не был уверен, — сказал Конан со вздохом. — Я знал женщин, которые владели кинжалом не хуже мужчин, и даже лучше, чем многие. Пойми, это не оружие грубой силы, как топор. Тут нужна подвижность и быстрота реакции. Только дурак будет отрицать, что ловкость и быстрота присущи женщинам.
— Но победить мужчину… Я же никогда раньше ничего такого в руках не держала. — Вдруг, присмотревшись к кинжалу, она нахмурила брови: — Он тупой. А кинжал должен резать. Это даже я знаю.
— Я потому и выбрал для тебя этот кинжал, чтобы ты потренировалась. Смотри, его конец достаточно острый, чтобы пустить кровь. Но зато ты случайно не убьешь своего противника, а мне не придется убивать Муктара.
— Понятно, — кивнула Ясбет.
Ее лицо приняло суровое выражение, и она сделала шаг вперед. Конан едва успел схватить ее за руку.
— Подожди, еще рано, — улыбнулся он. — Сначала выслушай меня. Эти контрабандисты опасны ночью, когда нападают со спины. В открытом бою им грош цена. Но все равно, в настоящем поединке он тебя в два счета убьет.
— Тогда как…
— Помни, что ты всегда можешь убежать…
— Я не стану этого делать. У меня не меньше гордости, чем у любого мужчины, включая тебя.
— Но у тебя пока нет навыков. Ты должна победить хитростью и внезапностью. Пока только так. Умение придет позже. Запомни. Наноси удар, только когда противник потеряет равновесие. А в остальное время — убегай. Швыряй все, что подвернется, ему в голову или под ноги, но не пытайся попасть в оружие или туловище. Все эти предметы он легко отобьет клинком. Пусть он думает, что ты в панике. Визжи, если хочешь.
— Не собираюсь.
Конан подавил улыбку.
Все эти предметы он легко отобьет клинком. Пусть он думает, что ты в панике. Визжи, если хочешь.
— Не собираюсь.
Конан подавил улыбку.
— И еще. Тебе будет легче победить, если он будет видеть в тебе женщину, а не противника.
— А как мне пользоваться оружием?
— Бей им, — рассмеялся Конан, глядя в ее удивленные глаза. — Представь, что твой клинок — это палка. Да, и не забудь, что им можно колоть. Люди часто используют такой длинный кинжал только как рубящее оружие, забывая, что у него еще есть острие. Запомни, что я тебе сказал, и ты победишь.
— Ну, долго ты там будешь болтать? — крикнул Муктар. — Твое время истекло. Если ты поговоришь еще столько же, Байан совсем состарится. Какой из него тогда воин.
Рядом с капитаном стоял худощавый человек среднего роста, жилистый, загорелый на солнце. Он медленно описывал саблей круги в воздухе, обнажая в недоброй улыбке желтые зубы.
Сердце Конана екнуло. Он в глубине души надеялся, что Муктар выставит кого-нибудь вроде повара — толстого коротышки — или, по крайней мере, самого массивного из его матросов. Тогда быстрота движений девушки была бы серьезным оружием. А этот человек, похоже, мог двигаться быстрее, чем горная серна. Конан решил, что скорее разорвет договор и подставит себя под всеобщие насмешки, чем позволит причинить вред Ясбет.
Он уже было раскрыл рот, но Ясбет опередила его, шагнув вперед и выставив сжатый обеими руками кинжал.
— Как, ты сказал, его зовут? — насмешливо спросила она. — Байан? По-моему, куда лучше ему подходит Байя — уж больно он похож на женщину.
Конан застыл, раскрыв рот. Неужели девчонка сошла с ума?
Глаза Байана были готовы выскочить из орбит.
— Я заставлю тебя умолять, чтобы я продемонстрировал тебе, что я мужчина, — прохрипел он.
— Муктар, — позвал Конан. — Учти, что все это — только игра. Если он причинит ей сильную боль или ранит ее — ты умрешь через секунду после него.
Бородатый неохотно кивнул в знак согласия. Наклонившись к уху Байана, он что-то требовательно приказал ему.
Жилистый матрос только отмахнулся. Подняв саблю, он рванулся к Ясбет с диким улюлюканьем и свирепой гримасой на лице. Конан покрепче сжал рукоять меча. Байан подскочил к девушке, не нанося удара. Было ясно, что он собирается запугать ее одним своим видом и заставить немедленно сдаться.
Лицо Ясбет побледнело, но она не отступила. Наоборот, закричав сама, она, не замахиваясь, ткнула кинжалом в живот моряка. Незаточенное лезвие не могло проникнуть глубоко в живот, но пустило изрядную струйку крови. Неожиданная боль, казалось, парализовала Байана.