— По крайне мере постарайся избегать разрушительных последствий. Ну ладно, беги на занятия.
— Какие занятия? До начала уроков еще двадцать минут.
— Ладно, ладно. Не расстраивайся. Подумаешь, трагедия — один раз в школу пришел пораньше. — Мама направилась к выходу.
Я проводил ее взглядом, а потом быстро зашел в туалет. Там я достал из портфеля два метательных ножа. Один я повесил на лодыжку под штанину, а второй под пиджаком — после вчерашнего происшествия я не рисковал показываться без оружия на улице. Кто знает когда мне «повезет» нарваться на следующих своих знакомых? И хорошо если это будет оборотень. А если из Братства? Правда, два ножа — это слабовато, но тут уж ничего не поделаешь. Пистолета у меня нет, а с мечом ходить по улице не будешь.
Я внимательно осмотрел себя. Ножей видно не было. Попрыгал на месте. Тоже вроде ничего не звенит, ножи выпадать не собираются. Я вышел в коридор. Минут десять слонялся по почти пустым коридорам, придумывая как бы еще убить время.
— Громов! Ну что, нашел Снегиря?
Я обернулся. Позади меня стоял Витька и вопросительно смотрел на меня. Очевидно пытался найти следы «беседы».
— Ну чего у человеку пристал? — Подошедший Снегирев отстранил Витьку от меня. — Не видишь, занят он? Иди, иди, погуляй!
Витька замер, ошеломленно наблюдая за тем, как я со Снегирем отошел в сторону и стал спокойно разговаривать.
— Представляю, что он сейчас думает, — усмехнулся я.
— А плевать, — четко сказал Снегирь. — Мне до лампочки, что он думает. Вот приставала.
— Наверное, он просто боится быть один.
— Да плевать на него! Что было вчера?
— Да ты же все видел. После твоего ухода ничего интересного не было. Честно не было, — добавил я, заметив его недоверчивый взгляд.
— А ночью я спал и никуда не бегал.
— С тебя станется, — буркнул он. — Я уже не знаю, что от тебя ожидать.
Но тут прозвенел звонок, и нам пришлось идти в класс. Но даже там я ловил удивленные взгляды Витьки, которые тот бросал на меня и на Снегирева. Он сидел от меня через три парты, и мне было прекрасно его видно.
— Ты что это, помирился со Снегирем? — удивленно спросил мой сосед по парте.
Ну вот, теперь разговоры будут только о том, что Громов помирился со Снегиревым. Как будто это новость мирового значения.
— Нет, Славик, мы с ним обсуждали условия будущей дуэли.
— Громов, Селиванов! Прекратите разговаривать!
Больше Славка ко мне не приставал.
После уроков мы со Снегиревым уходили из школы вместе.
— Ну ты дал! Мне было даже больно смотреть, как на физре ты пытался выглядеть каким-то увальнем.
— А что, было заметно? — с тревогой спросил я.
Снегирь задумался.
— Ты знаешь, нет. Просто если бы я не видел вчерашние твои упражнения, то я не понял бы, что ты пытаешься не показать вида, что все эти упражнения для тебя очень легкие. Просто ты выглядел в несколько меньшей форме, чем обычно. Я бы тоже не понял, но потом, увидев, как на турнике ты со всех сил пытаешься не подтянуться больше трех раз, мне все стало ясно. Ты же ведь мог больше подтянуться?
— Вообще-то мог. Но я не хочу, чтобы все поняли, что со мной что-то произошло.
— Я так и понял. Но знаешь, мне кажется, долго скрывать тебе ничего не удастся. Сейчас заметил я, но потом это увидят и остальные.
— Не трави душу. Наверно, мне придется научиться притворяться.
— А почему ты не хочешь показать все то, на что ты способен?
— И как объяснить, что за один день я стал вдруг спортсменом?
— Ну, ты мог бы сказать, что до этого притворялся.
Я молча смотрел на Снегиря, пока тот сам не понял глупость подобного предложения.
— Я не собираюсь быть звездой школы. Вообще, я стараюсь остаться как можно незаметнее. — Я огляделся по сторонам. — Черт, где же Аркадий Анатольевич? Он же обещал ждать меня у школы. Может с ним что-то случилось?
— Не нервничай. Он же не знает, когда у тебя занятия кончаются.
— Ну чего вы к нам пристали? — этот вопрос я слышал довольно часто, когда шел из школы домой. Юные рэкетиры из восьмых классов снова зажали кого-то из младших классов за гаражами, вытрясая очередной долг. Только на этот раз там, похоже не одна жертва.
Я резко свернул и направился в сторону звука, проклиная в душе Деррона. Чертов рыцарь с его рыцарским кодексом. Какое мне дело до того, что там происходит? У меня есть гораздо более важные дела, чем выручать малолеток по собственной глупости попавших в переплет. Только вот беда в том, что Деррон прекрасно умел учить. И обучал он меня не только боевым искусствам. «Коль рыцарь ты — то рыцарь ты всегда». И ведь видел я этих рыцарей! В большинстве своем они заняты тем, что хвастаются друг перед другом придуманными подвигами. Только вот был ведь и Даерх, Буефар.
— Ты куда? — удивился Снегирь.
— Совершать глупости, — процедил я.
За гаражами двое подростков из восьмого класса поймали четверых пятиклассников и вытрясали из них, скорее всего придуманный долг.
За гаражами двое подростков из восьмого класса поймали четверых пятиклассников и вытрясали из них, скорее всего придуманный долг. Несколько раз мне приходилось видеть, как это происходит. «Мальчик, хочешь фокус покажу? Спорим, что сейчас карта исчезнет?» — И прежде, чем мальчишка успевал что-либо сообразить, карта действительно исчезала. Чаще всего в кармане спорщика. После чего пятиклассник признавался побежденным и с него требовали проигранные деньги, хотя тот и не думал спорить. Конечно, жертвы выбирались не просто так, а те, кто не мог за себя постоять. О том, что подобное существует в школе, знали, похоже, все, кроме преподавателей. А у начинающих рэкетиров хватало ума не связываться с теми, от кого можно и получить.