Рыцарь испуганно кивнул и, теряя по дороге части доспехов и оружие, помчался к своему коню. Вскочив на него, он, не оглядываясь, умчался в лес. Ему вслед несся заливистый свист Рона и смех Далилы.
Ролон хлопнул меня по плечу.
— В следующий раз предупреждай, когда тебе захочется позабавиться. А я уж чуть на помощь тебе не кинулся. Но какой артист!
— Никогда не видел ничего подобного, — тоже выразил свое восхищение Леонор, рассматривая часть доспехов, оброненную убегающим рыцарем. — Металл как будто бы разрезан, а не разрублен. Поразительно!
Рон тоже радостно скакал вокруг меня, требуя научить его такому удару. Но я смотрел только на эльфа. Тот же старательно отводил взгляд.
— Поздравляю с победой! — только и сказал он.
Это поздравление настолько контрастировало с общей восторженностью, что все удивленно посмотрели на него.
— А дракон убежал, — гораздо радостней продолжил он. — Далила велела ему убираться, и тот улетел.
Однако я был уверен, что этот радостный тон всего лишь маска для остальных. На самом деле он не испытывал никакой радости. Напрягая тот дар камня, который позволял мне чувствовать эмоции людей, я понял, что на самом деле эльфу сейчас очень грустно и эта грусть каким-то образом связана со мной.
Из леса мы вернулись на дорогу немного возбужденными. Ролон и Муромец продолжали обсуждать недавний поединок. Леонор же, как всегда предавался размышлениям. На этот раз он вертел в руках часть доспехов и что-то бурчал себе под нос. Рон и Далила устроили игры в догонялки и теперь на конях носились друг за другом. Только эльф выглядел отрешенным и печальным. Я подъехал к нему.
— Эл, что случилось?
— Да нет, все в порядке. Почему ты решил, что что-то случилось?
— Но я же вижу! Не пытайся обмануть меня, мы же друг друга давно знаем. Так что произошло?
Эльвинг помолчал, потом неуверенно посмотрел на меня.
— Ты ведь сказал, что я твой друг. Друзья ведь могут говорить, если их что-то тревожит?
Я удивился таким словам и с недоумением посмотрел на него.
— А что тебя тревожит?
— Ты.
— А что тебя тревожит?
— Ты.
— Я?! О чем ты?
— Понимаешь, ты же сам сказал, что мы давно знаем друг друга. Ты изменился. Ты становишься настоящим рыцарем. Я не могу больше быть твоим другом. Дружат равные, а я тебе не ровня.
Я рассмеялся, но мой смех быстро погас, когда я понял, что эльф говорил серьезно.
— Ты, что сдвинулся по фазе? — вряд ли Эльвинг знал это выражение, но смысл он понял. — Что ты несешь?
— Послушай меня, — перебил он. — Выслушай и не перебивай. Ты ведь наслаждался этим боем. Ты знал, что этот рыцарь для тебя не соперник! Ты знал, что легко одолеешь его, но зачем было насмехаться над ним? Зачем ты устроил это представление? Это же только лишнее унижение для него. В Амстере ты больше обращал внимание на чувства людей. Помнишь, после боя с Третнихом ты переживал, что зря унизил его при всех? Тогда ты часа два не мог успокоиться. А ведь Третних был негодяем и заслуживал гораздо большего, сейчас же ты, походя, оскорбил, потом унизил человека, который ничего тебе не сделал.
— Но я же только хотел спасти дракона, — попытался оправдаться я. — Он бы иначе не отпустил его.
— Раньше бы ты обязательно попытался уладить дело миром. И только если бы это не получилось, то тогда стал бы сражаться. Но и в этом случае сделал бы все, что бы дело закончилось без ущерба для вас обоих. Знаешь, сейчас бы я не назвал тебя странным рыцарем.
Если бы мне почти то же самое не говорил до этого Мастер, то я, скорее всего, проигнорировал слова Эльвинга. Сейчас же я задумался. Неужели я в самом деле становлюсь тем, кого здесь называют рыцарем. «Теряю себя» — так бы сказал Мастер. Не может быть! Нет, эльф что-то путает! Однако я прекрасно знал чувствительность эльфов к подобным вещам.
Эльвинг в это время уже отъехал от меня, и теперь я остался в одиночестве. До самого вечера я предавался размышлениям, пытаясь разобраться в самом себе. Видя мое взвинченное состояние, никто не решался со мной заговорить. Только видя, что я не собираюсь распоряжаться по поводу ночлега, ко мне подошел Муромец.
— Действительно пора остановиться. — Я обвел взглядом местность. — Вон какое-то строение виднеется. Там и остановимся.
Муромец хотел что-то возразить, но только кивнул. Мы съехали с дороги и направились к видневшемуся вдали строению.
Глава 7
Строение оказалось небольшим деревянным храмом. Сделанный немного грубовато, он стоял в стороне от дороги.
— Довольно странно строить храм так далеко от дороги и от ближайшего жилья, — заметил Илья Муромец. — Очень странно это, — повторил он.
— Не так уж он и далеко находится. Мы же его заметили, — возразил я.
— А почему он так далеко от жилья?
Я пожал плечами. Месторасположение храма меня совершенно не интересовало. Главным было — можно там будет переночевать или нет.
— Мне не нравится ночевать в храме, — словно ответил на мой вопрос Муромец. — Давайте проедим еще немного, и может, будет какая-нибудь корчма.
— Да какая разница, где ночевать? И потом, ты что нечисть, если боишься заночевать здесь?
— Да нет, просто… не нравится мне здесь.
— Хорошо, — согласился я.
— Мы просто спросим здесь, где можно будет переночевать и пойдем туда.
Муромец с этим согласился и стукнул кулаком в дверь.