— Меня и так не оставят в покое.
К тому же у меня нет выбора — я дал слово.
— Но они тоже давали и нарушили его! Нарушили первые!
— Вот это и отличает меня от них.
Убийца со стрелой, внимательно прислушивавшийся к нашим словам, выругался.
— Будь ты проклят, рыцарь. Ты даже не оставил нам той чести, которую мы могли еще сохранить. Ты должен был убить нас.
— Что?! — воскликнул пораженный Аркадий. — Ты хочешь, чтобы вас убили?
— Да. Нарушенное слово за нарушенное слово. Наша честь не пострадала бы. — Он встал. — Делай свое дело, рыцарь.
Я достал Ключ. Дверь появилась мгновенно прямо на стене гаража. Как и в первый раз Ключ потянул меня сам к замку. Легкий поворот и дверь распахнулась. На той стороне показался луг. Аркадий уже это видел и теперь не стал глазеть в дверь. Он подтащил к ней убитого мной верл-а-ней и толкнул труп туда. Потом помог подняться нокаутированному им убийце и подтащил его к третьему.
— Идите, — попросил я. — Дверь не может быть долго открыта.
Два человека в черных костюмах поддерживая друг друга, двинулись к воротам в свой мир. Однако прежде, чем сделать последний шаг они остановились, и один из них обернулся. Это движение причинило боль раненому плечу, и убийца поморщился, но стерпел.
— Не знаю почему, но ты мне кажешься опасным, рыцарь. Прав был Сверкающий, когда приказал тебя убить. Теперь и я это вижу. Я не смог тебя убить, но я могу не пустить тебя в наш мир. Ты разрушишь его.
И прежде, чем кто-нибудь из нас успел сообразить, он рванулся, выдернул Ключ из замка и упал в свой мир. Дверь исчезла.
Я немного постоял, не понимая, чем заслужил последние слова. По моему убеждению, оба убийцы должны были наоборот желать, чтобы я вернулся. Только так они смогут выполнить свой контракт. Чтобы обеспечить мое возвращение они даже пошли на нарушение своих законов.
Не найдя ответа, я пожал плечами и подобрал с земли Ключ. Повертел его в руке, а потом убрал в карман.
— Он не знал, что этот Ключ не может покинуть этот мир, — объяснил я Рону и Снегирю, которые удивленно смотрели на него. — Аркадий, теперь вы. Я открою дверь для вас.
Тот помотал головой.
— Сначала мне хотелось бы кое-что узнать. Что это за маньяки? Почему они хотели, чтобы ты их убил.
— Это сложно вот так объяснить. Я сам с трудом понимаю логику Братства, хотя Деррон очень долго мне объяснял.
— Мне все происходящее показалось полной ерундой, — подтвердил Рон.
— Ну, попробую. Понимаете, у Братства есть свой Бог. Они не христиане, не мусульмане. В нашем мире нет даже такой религии. В общем, главное в их вере — это долг и честь. Причем в понятие честь они вкладывают вовсе не то, что мы. А долг — это в первую очередь долг перед Братством. То есть человек должен вырасти хорошим бойцом и обеспечить честью все Братство. То есть выполнить как можно большее количество заказов. — Я замялся. — Ну, не могу я так объяснить! Я сам плохо их пониманию! Просто представьте, что они охотники. Чем больше дичи, тем больше славы, в данном случае чести. Но одна крупная дичь приносит больше чести, чем сотня маленькой. Однако при этом пострадать должна только та дичь, на которую был заказ. Если вместе с дичью гибнет еще кто-то, то человек приносит Братству позор. Умереть должна только намеченная жертва, ну и еще те, кто жертву охраняет, если охрана имеется.
Хотя гораздо больше чести, если охрана даже не будет знать, что объект их охраны уже мертв или умирает.
— То есть убийство — это своеобразное состязание? — недоверчиво спросил Аркадий.
— Вот именно! Теперь понимаете, почему им нельзя затрагивать посторонних? Какой смысл в состязании, если ты возьмешь в заложники близких и будешь ждать жертву? Это позор! За такое Братство карает. Эта игра ведется только между жертвой и охотником. Чем сильнее оказывается дичь, тем больше чести ее убить. Поэтому первыми идут на дело новички. Если жертва расправляется с ними, то идут те, кого называют рейны. Если гибнут и они, то отправляют дрейна. Это уже мастер. Если гибнет и он, то на дело отправляется верл-а-ней. Никто не знает точно, сколько их в Братстве. Я слышал, что десять или двенадцать. Они никогда не открывают лица. Жертва видит их лица только в момент смерти. Это не только убийцы, но и воины. Мастера экстракласса. И за их услуги наниматель должен заплатить отдельно. Тот, кого я убил и был верл-а-ней. Теперь понятно, почему я кричал, что ты с ним не справишься?
— Так это что? Тот… верл-а-ней? Тот самый мастер экстракласса, о котором ты говорил? — Аркадий недоверчиво уставился на меня.
— Ну да. Сверкающий видно действительно высоко оценил мою жизнь, если раскошелился на верл-а-ней. Правда, я удивлен, что верл-а-ней так легко нарушил законы Братства. Хотя, кто знает. Об этих невидимках мало что известно. Может им можно нарушать законы, а может он просто растерялся, оказавшись в незнакомом месте.
— Невидимках? — удивился Снегирь.
— Верл-а-ней в дословном переводе означает «невидимое дыхание смерти». Немного поэтично, но суть верна. Их действительно никто не видит до самого последнего мгновения своей жизни. По магическому миру ходят слухи, что лица они открывают только своим жертвам за мгновение до убийства. Но это слухи. Впрочем, об этих людях только слухи и ходят. Их вообще считают непобедимыми воинами. Правда, я всегда считал, что это преувеличение.