— Энинг, черт тебя раздери! Два часа ночи! Тебя что там, бессонница замучила? Не рановато ли?
— Нарнах, мне надо с тобой посоветоваться.
Кажется, по моему голосу Нарнах тут же понял, что дело действительно серьезно, поэтому перестал ругаться и уже серьезно спросил:
— Что там у тебя стряслось?
Минут десять я пересказывал все, что со мной случилось. После того, как я выговорился, Нарнах долго хранил молчание.
— Да-а-с, — протянул он. — Не ожидал я такого от Мервина. Впрочем, вряд ли его можно винить. Скорее всего, он сам не знал, что тебя там ждет. Даже не знаю, что сказать. Конечно, зря ты сразу накинулся на этого Зигера. Этим ты сразу показал, что ты его враг, но да ладно, все это пустые сожаления.
— Нарнах, но что ты можешь мне посоветовать?
— Что? Есть у меня одна мысль, но не знаю, справишься ли ты…
— Говори. У меня все равно никаких мыслей нет.
Нарнах начал говорить, рассказывая о своих мыслях. Чем больше он говорил, тем меньше мне это нравилось.
— Нарнах!!! — в конце концов, не выдержал я. — Неужели ты хочешь, чтобы я вот так хладнокровно устроил все, что ты предлагаешь?
— Не хотелось бы тебя пугать, но иначе у тебя нет никаких шансов справиться с этим негодяем. Знавал я подобных людей. И пойми, Энинг, если ты не справишься с ним, то он справиться с тобой, но учти, на тебе он не остановится. Ведь у тебя есть семья. Ты думаешь, что, расправившись с тобой, он пощадит твою семью?
— Хорошо, я сделаю так как ты сказал, — мрачно ответил я. — Однако мне почему-то кажется, что после этого я возненавижу себя.
— Не надо так мрачно.
— А как надо? Ладно, замнем. Что по поводу счетов Зигера?
— Здесь я тоже постараюсь все сделать и сообщить тебе сразу, как только что-нибудь узнаю. Придется действовать через Мервина, однако, думаю, он поможет, как только узнает, что дело касается тебя.
— Жду с нетерпением!
Я с отвращением отшвырнул даль-связь. То, что предлагал Нарнах, мне не нравилось. Чертовски не нравилось. Превращаться в такого хладнокровного чудовища, которое играет людьми как куклами? И дело было тут уже не только во мне. Как мне потом смотреть в глаза матери, Мастеру? Нет! Я не могу так действовать. Не могу убивать столько людей, среди которых наверняка есть и невиновные. Надо как-то отделить негодяев от порядочных людей, тогда пострадают только негодяи! Но как это сделать? На что ловят рыбу? На червя. На что ловят негодяев? На пороки. Чем живут эти негодяи? Своими удовольствиями. Одного я видел на рынке. Обычный грабеж. Значит, если ограничить удовольствия, то негодяи сами завизжат и покажут зубки. Как прижать? Вот об этом стоит посоветоваться с Терегием.
Будить его не хотелось, тем более что я сам отпустил его, но мысль так захватила меня, что я понимал: до утра не выдержу. К счастью, Терегий еще не успел лечь. Он удивленно посмотрел на меня и пригласил в комнату.
— Терегий, чем промышляют солдаты? Я видел, как один просто брал у крестьян на рынке то, что ему нравилось и не платил. Так многие делают или только несколько человек?
Терегий явно был застигнут врасплох моим натиском и теперь слегка растерялся.
Однако быстро справился с собой.
— Зигер не наводил порядок, хотя я постоянно говорил ему, что эти поборы плохо сказываются на торговле. При таком отношении командира… чего ж вы хотите, милорд.
— Понятно. А как еще солдаты наживаются?
— Еще на барщине.
— На барщине? Это как? И что это за зверь?
— Вы не знаете что такое барщина? — удивленно посмотрел на меня управляющий. — Когда вы подъезжали к замку, вы видели засеянное поле около реки?
— Да. Ну и что в нем особенного?
— Это ваше поле.
— А разве все остальные поля вокруг не мои?
— Вы не поняли, милорд. Все земли вокруг замка ваши, но их обрабатывают крепостные или они сдаются в аренду. Вся продукция с этих полей реализуется самими крестьянами, вы только получаете часть ее.
— Понятно. Это как налоги.
— Да. А земля у реки ваша и вся продукция идет вам.
— Что-то я не помню, чтобы я работал на том поле. Да и Буефар вряд ли там трудился.
Терегий закатил глаза.
— Конечно, Буефар там не работал. Там работали крепостные…
— Что-то я не пойму…
— Сейчас поймете, милорд. Все крепостные обязаны три раза в неделю отработать на этом поле. Эта обязанность и называется барщина.
— И крестьяне за это деньги получают?
Терегий издал отчетливый стон.
— Нет.
— Тогда почему они работают? — искренне удивился я.
— Потому что это их обязанность по отношению к своему господину.
— Ясно. Мне кажется это не очень справедливо. Но как на этом солдаты наживаются?
— Очень просто. Ведь это именно они сгоняют людей на барщину. Естественно крестьянам не очень хочется работать где-то на стороне, когда собственное поле стоит не убранное. Вот солдаты и берут откуп у крестьян. А если те не платят, то их ведь можно и четыре раза в неделю забрать на барщину, а то и все пять.
Я хмыкнул.
— Чего у крестьян брать-то? Видел я, как они живут.
— Все что можно, все и берут. И не всегда деньгами. Ведь у многих крестьян и взрослые дочери есть.
— Вы хотите сказать, что…
— Вам незачем было это знать, милорд. Вы еще слишком молоды.
Я быстро заходил из угла в угол.