— Езжай впереди и не вздумай дергаться, — предупредил я.
Оратор вздохнул и выехал вперед.
Я двинулся следом. Рядом пристроился Витька.
— Ну ты и дал! Прям действительно Наводящий Ужас. А кто это были? И кто такой Эзип Рыжебородый. Он король чего? Ты тут что, с королями на дружеской ноге?
— Эзип Рыжебородый бандит, вор, убийца, обитатель Грязных кварталов. Если ты не был в Константинополе, то никогда не поймешь, что это такое. Скажу только, что там собралось все отребье человечества. По крайне мере, большая его часть. В этих кварталах есть своя иерархия, в том числе есть и король. Когда я встретил Эзипа, то он был графом. Сейчас стал королем. Но все эти титулы действуют, естественно, только внутри этих кварталов. Живут за счет грабежей, воровства и прочего. Если вор хочет найти убежище в этих кварталах, он должен с каждой кражи отстегивать проценты барону, тот графу, а тот королю. Может есть еще какие-нибудь титулы. Меня не особо тянуло знакомиться с подробностями. Рыцари этих кварталов — это стража короля. Все предельно просто, как видишь. Иногда они выполняют такие вот поручения, как сейчас, правда, редко, они не любят далеко уезжать из своих кварталов.
— Ну у тебя и друзья тут! Стоило тебе ненадолго остаться одному, как ты подружился с главарем бандитов.
Еще с наемным убийцей, принцессой без королевства, эльфом, и магом с огромным самомнением, но говорить об этом я не стал.
— Как видишь, это знакомство пригодилось.
Часа через два, наш пленник уже всем надоел, своими попытками объяснить, какую ошибку мы допустим, если немедленно не освободим его. И ошибка будет прямо фатальной, если мы его убьем. Особенно он возмущался поведению бандитов.
— Нет, какие негодяи! — возмущенно говорил он. — Я ведь заплатил им, доверился, а они так меня предали! Ведь мы же договор заключали! Этот негодяй Эзип руку мне жал! И так меня обмануть! В наше время никому нельзя верить. Все негодяи и воры! Я то думал они честные люди…
— Честных людей надо искать за пределами Грязных кварталов, — не выдержал я этой тирады.
— Вот-вот. Но ведь какое-то чувство чести у них должно быть?! — Зря я заговорил. Теперь у него есть пища для следующей порции болтовни. — Все эти негодяи пользуются доверчивостью честных людей. Никакого благородства не осталось.
Все, он меня достал!
— Слушай, замолчи, зерцало благородства!!! Конечно, они поступили неблагородно, бросив тебя, а ты само благородство, когда нанял восемнадцать людей для охоты на одного человека! А они то не оценили твоего благородного поступка!!!
— Милорд, вы не понимаете…
— Заткнись ненадолго или замолчишь навеки!
Угроза ненадолго помогла, но уже через пять минут он снова попытался заговорить.
— А ну стой!
Оратор остановил коня и с испугом посмотрел на меня. Я быстро сунул руку в седельную сумку и достал какую-ту тряпку. Кинул ее болтуну. Тот машинально схватил.
— Запихай ее себе в рот!
— Что?
— Тряпку засунь себе в рот.
— Но…
Я поднял арбалет. Оратор быстро скомкал тряпку и вставил ее себе в рот.
— Глубже пихай. Еще глубже. Вот так. А теперь слушай внимательно. Если ты только поднимешь руку, что бы вытащить ее, то я тебя пристрелю. Считай этот кляп твоим спасителем. Береги его. Как только ты уронишь его, ты труп. Понял?
Пленник отчаянно закивал головой.
— Умница.
— Так он может выплюнуть кляп, — заметил Рон. Он быстро слез со своего коня, заскочил за спину пленнику и небольшим отрезком веревки перетянул кляп, завязав узлы у него на затылке. — Все, теперь болтать не будет.
Даже Витька одобрительно кивнул.
Дальнейшее наше путешествие прошло без звукового сопровождения. А вскоре показались знакомые ворота монастыря.
Я подъехал к ним, соскочил с коня и замолотил в них рукояткой кинжала.
— Ну кто там стучит? — раздался из-за ворот недовольный голос. Тут же приоткрылось окошечко, в которое меня внимательно осмотрел монах. — Чего надо? — спросил он уже более мягко.
— Простите, но дней десять назад мы привезли вам человека с поврежденным позвоночником, солдата. Я могу его увидеть?
— Одну минуту. — Окошечко закрылось, и тут же раздался звук убираемого запора. Ворота медленно раскрылись. — Заходите. Эй, отрок, куда это ты верхом собрался? Здесь дом божий и сюда положено входить только ножками.
Последние слова относились к Витьке, который не догадался последовать нашему с Роном примеру и остался сидеть в седле.
Витька покраснел и поспешно соскочил на землю. Один из монахов принял уздцы наших коней, на которых мы сложили все оружия, помня, что в монастырь с ним не пускают, и удивленно покосился на нашего пленника, во рту у которого по прежнему торчал кляп. К нам же приблизился третий монах, которому что-то шепнул на ухо тот, кто открыл нам ворота. Подошедший согласно кивнул и подошел к нам.
— Меня зовут брат Вегорий, идите за мной, я провожу вас к отцу-настоятелю.
Я бы предпочел, что бы нас сразу провели к Муромцу, но решил не спорить, понимая, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Ведший нас монах постоянно с любопытством оглядывался на пленника. Потом не выдержал:
— Милорд, а почему у вашего спутника тряпка во рту торчит?