— В виде заклинания, — догадался я.
— Верно.
— А этот свиток…
— …с заклинанием открывающим проход.
На этот раз я посмотрел на свиток более внимательно. Однако прежде, чем я успел развернуть его, ко мне подошел настоятель и опустился на колени. К моему удивлению его примеру последовали и остальные монахи.
— Что с вами? — озадаченно спросил я и посмотрел на друзей. Но те смотрели на меня так же, как я смотрел на коленопреклоненных монахов.
— Это все связано с появлением этого свитка у нас в монастыре, — говорил настоятель, который представился как отец Адроний, когда первое потрясение немного улеглось. Он тогда сразу прогнал своих монахов и предложил нас присесть. Чувствуя разумность предложения, я тут же опустился в ближайшее кресло, продолжая сжимать в руке свиток, как будто опасаясь, что он исчезнет так же, как и появился.
— А что там с его появлением? — поинтересовалась Далила.
— Понимаете, этот свиток появился буквально из воздуха. Во время молитвы в церкви вдруг возник луч света, а когда он исчез, то на полу лежал этот свиток.
Мы признали, что это послание нам от Бога.
— Чистой воды случайность, — заметил Мастер. — Свиток мог появиться в любом другом месте. А появляется он и в самом деле так.
— Однако мы сочли своим долгом посоветоваться по поводу свитка с предсказателем. И тот ответил, что тот, кто сможет взять свиток не прикасаясь к нему, является Посланником. Что за посланник, он не объяснил, сказал только, что этому Посланнику мы должны оказать любую помощь, которую он потребует. Предсказатель, правда, высказался как-то туманно. Типа: «И тот, кто сей свиток в руки возьмет на трудную битву за мир идет». Мы тогда спросили, не имеет ли он в виду, что он идет на битву со злом. Но предсказатель заметил, что он сказал то, что сказал. Именно в битву за мир, а не со злом. Правда, он не смог объяснить в чем разница.
Разница была и довольно существенная. Она заключалась в том, что я не имел никакого желания сражаться ни с мифическим, ни с натуральным злом. Однако от исхода моего путешествия зависела судьба мира, даже двух миров. Так что, говоря буквально, я сражался за мир, но никак не со злом. Я несколько сжато и без излишних подробностей объяснил разницу. Причем объяснения получились очень расплывчаты и мало понятны.
— Значит, предсказание сбылось, — радостно воскликнул настоятель. — Нет-нет, меня не интересуют подробности, тем более что вы не хотите их говорить. Я понял, что вы выполняете важный обет и то, что мы хранили в монастыре должно как-то вам помочь. И я рад, что наша миссия хранителей закончилась. Желаю удачи, милорд.
После этой беседы отец Адроний приказал оказывать нам любую помощь, которую мы потребуем. Однако нам мало что было от них нужно. Мы только попросили восполнить наши съестные припасы. В обмен Ролон оставил у монахов всех лошадей, которые были захвачены нами у отвергателей и людей Бекстера. После этого, попрощавшись с Муромцем, мы выехали за пределы монастыря.
Здесь мне пришлось объяснять, каким образом мне удалось получить Ключ. Некоторое время все хранили молчание.
— Ясно. Мастер и в самом деле великий маг, если сумел провернуть такое с чужим телом. — Далила помолчала. — Но вот и объяснение ранения Муромца. Так что, Энинг, ты напрасно винил себя в этом.
— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил я.
— А ты разве не понял? Ведь Пирр сказал, что судьба укажет нам путь к Ключу, вот это и произошло. Муромец был ранен, поэтому мы съехали с дороги и направились к монастырю, где и нашли Ключ. Если бы не ранение Ильи, то мы так бы и проехали мимо.
Я почувствовал, как горлу подступает тошнота. То есть все это Судьба? Нет, что-то здесь не так! Мне не нравилось такое объяснение. Слишком простое. Если бы это было так, то можно все бросить и не трепыхаться, все равно случится то, что предопределено. Но ведь это неверно! Раньше мне всегда удавалось найти какой-то другой путь. Путь, который никому не приходил в голову. Мастер говорил, что в этом и проявляется мое отличие от людей этого мира. Вот и еще один символ тех изменений, что произошли со мной — раньше я делал свою судьбу, а теперь она делает меня. И значит Далила не права — в этом случае в ранение Муромца я виноват гораздо больше, чем был до этого. Виноват в том, что предал себя, а вместе с собой предал и других. Однако теперь, наконец-то разобравшись в себе, я мог как-то на это повлиять.
На ближайшем привале я ухватил эльфа за руку и потащил в сторону от стоянки.
— Эй, куда это вы? — удивился Рон.
— Сейчас придем, — отозвался я, таща за собой удивленного Эльвинга.
— Сейчас придем, — отозвался я, таща за собой удивленного Эльвинга.
Наконец лагерь скрылся за деревьями, и я остановился. Встал напротив эльфа.
— Эл, тресни меня хорошенько.
— Чего? — Эльвинг вытаращился на меня как на сумасшедшего. — С тобой все в прядке?
— Гораздо лучше, чем раньше. Бей, только посильнее.
— Но… ударить рыцаря?..
Я скрежетнул зубами. Рыцаря, не друга! Эльф уже не считает меня своим другом.
— Да, черт возьми, рыцаря. Считай, что это мой прямой приказ. Знаешь, что бывает за неподчинение приказу?