— Давайте о стандартах поподробнее, — вмешался Марино. — Какие именно правила должна соблюдать судоверфь?
— Ну, например: если Джексонвилл пожелает получить «Саратогу» или какой-то другой авианосец, КВМС обязан проверить, готов ли город обеспечить условия, соответствующие стандартам ВМС.
— Это какие же условия?
— Например, есть ли у города пять миллионов на ремонтные работы и в состоянии ли он тратить еще два миллиона ежегодно на обслуживание судна. Глубина бухты должна быть не менее тридцати футов. С другой стороны, проверяющий из КВМС, возможно штатский, обязан не реже одного раза в месяц посещать место стоянки и контролировать ход проводимых на корабле работ.
— И на верфи это все соблюдалось? — спросила я.
— Мы не уверены, что контроль осуществляется гражданским специалистом, — ответил генерал, глядя мне в глаза.
И лишь тогда в разговор вступил Уэсли.
И лишь тогда в разговор вступил Уэсли.
— В этом-то и проблема. Таких гражданских специалистов сейчас великое множество, и некоторые из них покупают и продают все подряд, абсолютно не принимая в расчет интересы национальной безопасности страны. Как известно, и верфью в Норфолке управляет гражданская компания. Именно она инспектирует корабли, которые продаются городам или идут на утилизацию.
— А как обстоят дела с подлодкой «Эксплойтер»? — спросила я. — Той самой, возле которой нашли тело Эддингса.
— Это субмарина класса «Зулу», оснащена баллистическими ракетами. Десять торпедных аппаратов, две пусковые ракетные установки. Строилась с тысяча девятьсот пятьдесят пятого по тысяча девятьсот пятьдесят седьмой. Начиная с шестидесятых, все строящиеся в США подлодки — атомные.
— Значит, та, о которой идет речь, — старая, — прокомментировал Марино. — Не атомная.
— Поставить на нее атомный двигатель невозможно, — ответил генерал. — Но торпеду или ракету можно укомплектовать какой угодно боеголовкой.
— Вы хотите сказать, что подлодка, возле которой я спускалась, может быть переоборудована для стрельбы ядерными зарядами? — спросила я, чувствуя, как сгущается нависшая надо мной тень страха.
Генерал слегка наклонился ко мне.
— Доктор Скарпетта, у нас нет оснований предполагать, что эта подлодка была модернизирована здесь, на территории Соединенных Штатов. Достаточно просто вывести субмарину в море, где ее может перехватить нежелательный субъект. Переоснащение можно провести, например, в Алжире или в Ираке. Но чего не могут сделать ни Алжир, ни Ирак, так это произвести собственными силами оружейный плутоний.
— И где же его можно взять? — спросил Марино. — На электростанции плутоний не получишь. А если террористы считают иначе, то мы, получается, имеем дело с шайкой недоумков.
— Сделать это на станции Олд-Пойнт действительно очень трудно, — согласилась я. — Практически невозможно.
— Такой человек, как Джоэл Хэнд, о трудностях не думает, — заметил Уэсли.
— Да, это трудно, но шанс все-таки есть, — добавил Сешнз. — После установки новых топливных стержней плутоний можно получать из них в течение двух месяцев.
— А часто меняют эти стержни? — спросил Марино.
— На Олд-Пойнте замена топливных стержней происходит через каждые пятнадцать месяцев. Но меняют не все сразу, а только треть из них. Это восемьдесят сборок или три атомные бомбы.
— В таком случае Хэнд должен был знать график, — вставила я.
— Конечно.
Я подумала о хакере, проникшем в компьютерную систему энергокомпании.
— Значит, у них был там свой человек.
Генерал кивнул.
— Мы полагаем, что знаем, кто мог дать террористам информацию. Это высокопоставленный сотрудник компании. Достаточно влиятельный человек, чтобы было принято решение разместить периферийное отделение компании на участке, примыкающем к ферме Хэнда.
— Вы имеете в виду Джошуа Хейза?
— Да.
— Вот же дерьмо, — проворчал Марино. — Похоже, Хэнд готовился к захвату несколько лет, а значит, получал откуда-то большие деньги.
— Несомненно, — согласился генерал. — Операции такого масштаба планируются годами, и кто-то их финансирует.
— Не надо забывать, — добавил Уэсли, — что для фанатика вроде Хэнда само участие в религиозной войне имеет огромное значение. Он может позволить себе потерпеть.
— Скажите, генерал, — продолжала я, — если подводная лодка, о которой мы говорим, готовится для перехода в какой-то далекий порт, КВМС может об этом узнать?
— Должен.
Он может позволить себе потерпеть.
— Скажите, генерал, — продолжала я, — если подводная лодка, о которой мы говорим, готовится для перехода в какой-то далекий порт, КВМС может об этом узнать?
— Должен.
— Каким образом?
— Возможностей немало. Например, когда корабли стоят на приколе, их торпедные и ракетные установки закрываются поверх корпуса стальными пластинами. Средства связи и вооружение снимаются.
— То есть нарушение, по крайней мере, некоторых из этих правил можно выявить, не поднимаясь на борт? — подхватила я.
Он взглянул на меня и, поняв, к чему я клоню, медленно кивнул.
— Да, можно.
— Можно спуститься под воду, обойти подлодку и обнаружить, например, что пусковые трубы не запечатаны, а стальные пластины не приварены.
— Да, это вполне вероятно, — повторил генерал.