Клета мыла в фойе пол, секретарша вытирала полотенцем мебель. Я попыталась объяснить им, что в этом нет необходимости, что органический газ, в частности галон, безвреден для бумаги и инструментов.
— Газ испаряется, и никакого осадка не остается, — терпеливо наставляла их я. — Чистить и протирать ничего не надо. А вот картины на стенах стоит поправить, да и на столе у Меган полный беспорядок.
В приемной весь пол был усыпан бланками.
— А вот мне кажется, здесь до сих пор стоит какой-то странный запах, — упрямо заявила Меган.
— Глупенькая, это журналы так пахнут. Запах у них такой, — сказала Клета и повернулась ко мне. — А что с компьютерами?
— С компьютерами все должно быть в полном порядке. Меня куда больше полы беспокоят. Мокрые. Обязательно протрите насухо, чтобы никто не поскользнулся.
Ощущение безнадежности усилилось, пока я шла по мокрым плиткам. Пройдя по коридору к своему офису, я собралась с духом, открыла дверь и переступила через порог. Моя секретарша уже была на месте и занималась уборкой.
— Ну что? Насколько все плохо?
— Ничего страшного, если не считать ваших бумаг. Все разметало. Цветы я уже поправила. — Роза, представительная женщина предпенсионного возраста, посмотрела на меня поверх очков. — Вы же сами всегда хотели, чтобы в лотках ничего не было — ну и вот…
Я огляделась. Повсюду — на полу, на книжных полках и даже на ветках фикуса — лежали, словно сорванные ветром алюминиевые листья, свидетельства о смерти и отчеты о вскрытии.
— А еще я думаю, что, если вам кажется, будто сейчас все в порядке, это еще не значит, что так оно на самом деле. По-моему, кабинет нужно проветрить, а бумаги просушить на бельевом шнурке. — Свое мнение Роза излагала, продолжая работать. Седые волосы, схваченные на затылке резинкой, слегка растрепались.
— Думаю, мы вполне обойдемся без этого. Галон, высыхая, растворяется…
— И каска ваша как лежала на полке, так и лежит.
— Не успела…
— Плохо, что у нас нет окон. — Об окнах Роза вспоминала по меньшей мере раз в неделю.
— Вообще-то, единственное, что нам нужно, это просто все собрать. А вы все — параноики. Все до единого.
— Вас раньше этим газом травили?
— Нет.
— То-то, — пробурчала Роза, складывая в стопку полотенца. — Осторожность никогда не бывает лишней.
Я села за стол, выдвинула верхний ящик стола и достала коробочку бумажных скрепок. Сердце в груди трепыхалось, и я боялась, что развалюсь прямо здесь, у себя в офисе.
Секретарша, которая знала меня лучше, чем моя собственная мать, и замечала малейшую перемену в моем настроении, какое-то время работала молча, но в конце концов не выдержала.
— Доктор Скарпетта, отправляйтесь-ка вы домой. Я здесь и сама приберусь.
— Мы сделаем это вместе, — упрямо ответила я.
— Невероятно. Чтобы охранник совершил такую глупость…
— Какой охранник?
— Тот, что включил сигнализацию. Ему, видите ли, показалось, что наверху какая-то радиация. — Роза подняла с пола свидетельство о смерти и двумя скрепками прицепила его к протянутому через комнату шнуру.
— Какая радиация? О чем вы говорите? — Я отодвинула бумаги и недоуменно уставилась на нее.
— Кто ее знает. Так на парковке говорили. — Она потянулась и потерла поясницу. — А и впрямь быстро высыхает. Даже не верится. Как в фантастическом фильме. Думаю, следов и в самом деле не останется.
Я промолчала. Мысли снова перескочили на машину. Я представила, как сажусь в нее, и от ужаса закрыла лицо руками. Роза растерялась, не зная, что делать. Плачущей она меня еще не видела.
— Может, кофе?
Я покачала головой.
— Как будто ураган пронесся. А завтра все будет так, словно ничего и не случилось, — попыталась успокоить меня Роза.
Через какое-то время она ушла, тихонько закрыв за собой обе двери. Я с облегчением откинулась на спинку кресла, подняла трубку и набрала номер Марино, но его на месте не оказалось. Я набрала другой, «МакДжордж мерседес», из последних сил надеясь застать Уолтера.
К счастью, ответил он сам.
— Уолтер? Это доктор Скарпетта. — Я сразу перешла к делу. — Не могли бы вы забрать мою машину? — Голос у меня дрогнул. — Мне, наверно, нужно объяснить…
— Никаких объяснений не нужно. Насколько сильно она пострадала? — спросил он, давая понять, что следит за последними событиями.
— Я в нее больше не сяду, а для других она почти новая.
— Понимаю и нисколько вас не виню. Что бы вы хотели?
— Вы можете обменять ее на какую-нибудь другую прямо сейчас?
— У меня есть почти равноценная машина. Но не новая.
— В каком она состоянии?
— В неплохом. Это машина моей жены. «S-500», черная, кожаная отделка.
— Вы можете попросить кого-нибудь привести ее на мою стоянку, чтобы мы там обменяли автомобили?
— Моя дорогая, я уже еду.
Уолтер приехал к 17.30, когда стемнело. Подходящее время для продавца, чтобы втюхать подержанный товар отчаявшемуся покупателю вроде меня. Но, сказать по правде, с Уолтером я имела дело не первый год и доверяла ему настолько, что взяла бы у него машину не глядя. Это был импозантный мужчина с безукоризненными усами и коротко постриженными волосами. Одевался он лучше многих знакомых мне адвокатов и носил золотой браслет «медик алерт», потому что у него была аллергия на укусы пчел.