— Джек. — Я кивком подозвала Филдинга.
Он почти подбежал ко мне.
— Да, мэм.
— Ловлю вас на слове и хочу воспользоваться вашим предложением. — Я начала наклеивать ярлычки на пробирки, лежавшие на хирургическом столике. — Не могли бы вы мне помочь, если, конечно, уверены, что справитесь.
— Что нужно сделать?
— Мы будем работать вместе.
— Без проблем. Хотите, чтобы я вел запись?
— Давайте сфотографируем его, но сначала застелем стол.
Дэнни получил регистрационный номер МЕ-3096, и это означало, что его дело было уже тридцатым в новом, 1996 году в центральном округе Вирджинии. Тело пролежало в холодильнике несколько часов и неохотно поддавалось нашим манипуляциям. Когда мы поднимали его на стол, руки и ноги стучали о нержавеющую сталь, словно протестуя против того, что мы делаем. Мы сняли грязную, окровавленную одежду. Руки никак не желали вылезать из рукавов, узкие джинсы упрямо цеплялись за ноги. Я проверила карманы и выгребла двадцать семь центов мелочью, тюбик помады от обветривания и связку ключей.
— Странно, — сказала я, складывая одежду и убирая ее на укрытую простыней каталку. — А где же ключ зажигания от моей машины?
— У вас был с дистанционным пультом?
— Да. — Я расстегнула застежку-липучку и сняла с колена скобу.
— Значит, на месте преступления его не было.
— Там не нашли, а поскольку и в замке зажигания ключа тоже не было, я предположила, что Дэнни забрал его с собой. — Я стащила толстые спортивные носки.
— В таком случае ключ либо потерялся, либо его забрал убийца.
Я подумала о вертолете, добавившем проблем на месте преступления, и вспомнила, как Марино, потрясая кулаком, возмущенно кричал что-то в камеру репортера новостного канала.
— Так, у него татуировки. — Филдинг взял планшет с ручкой.
На подъеме ноги Дэнни красовалась пара игральных костей.
— Ух ты, глаза змеи. Должно быть, было больно.
Я нашла на теле два шрама — один от аппендэктомии и другой, давний, на колене, полученный, скорее всего, еще в детстве. Самые свежие шрамы, от артроскопа, на правом колене, приобрели синюшный цвет; мышцы на этой ноге показывали минимальную атрофию. Я взяла образцы ногтей и волос, не заметив при беглом взгляде каких-либо признаков борьбы. Ничего такого, что позволяло бы предположить сопротивление человеку, которого Дэнни встретил на выходе из «Хилл-Кафе», когда обронил пакет с остатками обеда.
— Давайте перевернем.
Филдинг взял Дэнни за ноги, я подхватила под руки. Мы перевернули его на живот, и я, добавив света и вооружившись лупой, тщательно осмотрела затылок. Длинные темные волосы слиплись от крови. Я убрала кусочки мусора и осторожно ощупала голову.
Я убрала кусочки мусора и осторожно ощупала голову.
— Здесь нужно обрить, но, судя по всему, мы имеем дело с контактной раной за правым ухом. Где пленки?
— Должны быть готовы. — Филдинг огляделся.
— Нам понадобится реконструкция.
— Черт.
Глубокая звездообразная рана больше соответствовала выходному отверстию — она была огромного размера.
— Определенно вход, — сказала я, осторожно выбривая скальпелем область раны. — Видите, вот здесь отметка от ствола. След очень слабый. Вот… — Я обвела кружок пальцем. — Почти как от винтовки.
— Сорок пятый?
— Диаметр отверстия — полдюйма, — пробормотала я, прикладывая линейку. — Вполне соответствует сорок пятому.
Я убирала осколки костей, чтобы посмотреть мозг, когда появившийся техник положил снимки на стоявший неподалеку лайтбокс. Ярко-белая форма пули располагалась в лобной пазухе, в трех дюймах от темени.
— Боже мой, — прошептала я, не в силах отвести глаза.
— Это что еще за чертовщина? — удивился Филдинг.
Мы подошли ближе.
Деформированная пуля, большая, с загнутыми назад острыми лепестками, напоминала когтистую лапу.
— С «гидра-шок» такого не бывает, — заметил мой заместитель.
— Не бывает. Это что-то особенное, какая-то специальная высокоэффективная пуля.
— Может быть, «старфайр» или «голден сейбр»?
— Похоже на то. — Ничего подобного я в морге еще не видела. — Но еще больше это похоже на «блэк тэлон», потому что найденная гильза не «ремингтон», а «винчестер». «Винчестер» выпускал «блэк тэлон», пока его не сняли с рынка.
— «Винчестер» производит и «силвертип».
— Это определенно не «силвертип». Вы когда-нибудь видели «блэк тэлон»?
— Только в журнале.
— Антиотражающее покрытие. Латунная оболочка. Жуткая вещь. Проходит через тело, как циркулярная пила. Отличная штука для правоохранительных органов, но если попадет не в те руки… даже представить себе страшно.
— Ну и ну. — Филдинг покачал головой. — Похожа на осьминога.
Я сняла латексные перчатки и надела другие, из плотной ткани — патроны вроде «блэк тэлон» считались опасными для работников «скорой помощи» и морга и обращаться с ними требовалось с особой осторожностью. Такие пули представляют угрозу даже большую, чем игла, и я не знала, был ли у Дэнни гепатит или СПИД. Меньше всего мне хотелось порезаться о зазубренный край и порадовать убийцу Дэнни, став еще одной жертвой.
Филдинг натянул пару синих нитриловых перчаток, более прочных, чем латексные, но все же недостаточно надежных.
— Вы можете надевать их, когда записываете, но и только, — сказала я.