— Но что случилось? — снова спросила я. — Я не знаю даже, как его зовут. Предполагалось, что это будет какой-то знакомый Дэнни. Дэнни ехал на моем «мерседесе», и мы договорились, что они оба оставят машины во дворе моего офиса и… — Я не договорила. — Ты вообще знаешь, что происходит? Понимаешь, почему я так поздно вернулась домой?
Люси взяла пульт и выключила телевизор.
— Знаю только, что тебя вызвали по какому-то делу. Ты сама так сказала, когда уходила.
Я рассказала ей обо всем. О том, кто такой Дэнни и как он погиб. О моей машине. И обо всем остальном.
— Ты хотя бы представляешь, кто тот человек, который приехал на твоей машине?
— Нет. Я ничего о нем не знаю. — Люси села. — Обычный парень, латинос, зовут его Рик. В ухе серьга, волосы короткие. На вид года двадцать два — двадцать три. Очень вежливый, приятный.
— Где он сейчас? Ты ведь не просто забрала у него машину?
— Нет, конечно. Я отвезла его на автобусную станцию. Джордж подсказал, как туда доехать.
— Джордж?
— Дежурный охранник. Было, наверно, около девяти.
— Значит, Рик вернулся в Норфолк.
— Я не знаю, что он сделал. Пока мы ехали, Рик говорил, что Дэнни обязательно должен появиться. Он определенно ничего не знал.
— Господи. Пусть бы он вернулся в Норфолк. Лишь бы не отправился разыскивать Дэнни. — Я вздохнула. — Будем надеяться, что его там не было.
Я представила, как Люси едет куда-то с незнакомцем, и поежилась от страха. Я снова видела голову Дэнни. Снова чувствовала под скользкими от крови перчатками раздробленные кости.
— Рик под подозрением? — спросила Люси.
— В данный момент, думаю, наравне со всеми.
Я подошла к бару и сняла трубку. Марино только-только вернулся и, едва услышав меня, выпалил:
— Мы нашли гильзу.
— Отлично. Где?
— Если встать на тропинку, что идет от туннеля, лицом вниз, то справа, футах в десяти, в кустах. Там, где появляются первые следы крови.
— Значит, выбрасыватель должен быть справа.
— Похоже, что так, если только Дэнни и убийца не шли по тропинке спиной вперед. Подонок намеревался именно убить парня, стрелял из сорок пятого. Патрон от «винчестера».
— Послушай, Марино, Люси встречалась сегодня с другом Дэнни.
— С тем парнем, что пригнал ее машину?
— Да. — Я пересказала ему то, что узнала от племянницы.
— Тогда кое-что проясняется. Эти двое ехали не вместе, но Дэнни заранее объяснил приятелю, где они встретятся, и дал номер телефона.
— Кто-нибудь может поискать этого Рика, пока он еще не пропал? Может быть, перехватить его на автовокзале?
— Позвоню в Норфолк. Звонить все равно пришлось бы — кому-то надо сходить к Дэнни домой, поставить в известность его родных. Не дело, если они узнают о происшествии из новостей.
— Его семья живет в Чесапике, — сказала я, уже понимая, что и мне самой нужно будет поговорить с ними.
— Вот дерьмо, — выругался Марино.
— Только не говори ничего детективу Рошу. И, вообще, его бы лучше не подпускать к родным Дэнни.
— Об этом не беспокойся.
И, вообще, его бы лучше не подпускать к родным Дэнни.
— Об этом не беспокойся. И, кстати, тебе бы надо связаться с доктором Мантом.
Я набрала номер его матери в Лондоне и, не дождавшись ответа, оставила сообщение с просьбой срочно позвонить. Положив трубку, я возвратилась к дивану и села рядом с Люси.
— Как дела?
— Посмотрела катехизис, но к конфирмации пока не готова.
— Будем надеяться, этот день однажды настанет.
— И голова болит.
— Сама виновата.
— Ты абсолютно права. — Она потерла виски.
— Почему ты повторяешь одни и те же ошибки? — не удержавшись, спросила я.
— Сама не знаю. Может, из-за того, что постоянно приходится себя контролировать. Все агенты в таком положении. Неделю держатся, а в пятницу срываются.
— Что ж, на этот раз ты, по крайней мере, оказалась в безопасном месте.
— А ты никогда из себя не выходишь, да? — Люси посмотрела мне в глаза. — Я, например, ни разу не видела, чтобы ты потеряла контроль над собой.
— Я просто не хотела, чтобы ты это видела. С твоей матерью такое случалось постоянно, она все время срывалась, а тебе был нужен кто-то, рядом с кем ты чувствовала бы себя в безопасности.
— Ты не ответила на мой вопрос, — не отставала Люси.
— Ты имеешь в виду, напивалась ли я когда-нибудь?
Она кивнула.
— Гордиться тут нечем. — Я поднялась. — Пойду спать.
— Так что, больше одного раза? — бросила мне вслед племянница.
Я остановилась в дверях. Повернулась.
— Люси, за свою долгую, нелегкую жизнь я много чего сделала. И я никогда не судила о тебе по тому, что делала ты. Меня беспокоит, что ты сама можешь пострадать из-за своего поведения. — Я снова мысленно отругала себя за то, что не смогла выразиться четче и определеннее.
— Ты и сейчас беспокоишься?
Я улыбнулась.
— И буду беспокоиться. До конца жизни.
Я прошла к себе и закрыла дверь. Положила на кровать «браунинг». Приняла таблетку «бенадрила», без которой не смогла бы сомкнуть глаз.
Проснувшись на рассвете, я обнаружила, что уснула с включенной лампой и последним номером «Журнала Американской ассоциации юристов» на коленях.
Я встала, вышла в холл и увидела, что дверь в комнату Люси открыта, а ее постель не разобрана. В гостиной, на диване, тоже никого не было. Я поспешила в столовую и выглянула в окно. На траве и брусчатке лежал иней. «Субурбана» на месте не было.