Причина смерти

— Вряд ли у меня есть право ограждать ее от чего-либо, — ответила я, когда она вернулась в гостиную.

— Надеюсь, вы здесь говорили не обо мне, — заметила моя племянница, вручая Марино портфель.

— Так и есть, мы говорили о тебе, — ответил он, — и я не уверен, что тебе стоит на это смотреть.

Замок щелкнул, и Марино открыл портфель.

— Решай ты, — сказала Люси, остановив на мне спокойный взгляд. — Мне интересно, и я хотела бы хоть немного помочь в этом деле, если, конечно, смогу. Но могу и уйти, если ты решишь, что мне не следует на это смотреть.

Странно, но я никак не могла найти выход из положения. Мое разрешение рассмотреть улику, пересилившее желание уберечь Люси от возможного негативного воздействия, было признанием профессиональных достижений девушки. Порывы ветра сотрясали оконные стекла, налетали на крышу и завывали, как бедные, неприкаянные души. Я подвинулась, освобождая место на диване.

— Давай, садись рядом со мной. Мы посмотрим это вместе.

Библия неосионистов называлась «Книга Хэнда», так как ее автор, по-видимому, почитался кем-то вроде бога и «скромно» назвал отпечатанный текст своим именем. Хорошо выделанная черная кожа переплета со следами капель, готический шрифт, китайская бумага…

Больше часа, склонившись друг к другу, мы с Люси читали, пока Марино тревожно кружил по комнате, то подбрасывая дрова, то закуривая. Его беспокойство было таким же осязаемым, как и колеблющийся свет пламени.

Подобно христианской Библии, в этой рукописи многое выражалось в иносказательной форме, в пророчествах и поговорках, благодаря которым текст приобретал более иллюстративный и самобытный характер. Из-за этого читать ее было довольно трудно. Ее страницы населяли персонажи и образы, проникавшие в самые отдаленные уголки мозга. «Книга», как мы начали называть ее в эти первые дни нового года, с непостижимой изысканностью описывала, как следует убивать и калечить, запугивать, промывать мозги и пытать. Отдельный раздел был посвящен обоснованию необходимости погромов и содержал иллюстрации, заставившие меня содрогнуться.

Своей жестокостью все это напомнило мне времена инквизиции. И это вполне согласовалось с желанием неосионистов установить на земле эру новой инквизиции или что-то подобное.

«Мы вступили в эпоху, когда все неверные должны быть изгнаны из наших рядов. Мы выполняем свою миссию, и наш голос должен звучать громко и ясно, подобно звону медных кимвал. Мы должны ощутить, как остывает на нашей обнаженной коже их жидкая кровь, когда искупаемся в ней, истребляя наших врагов. Мы должны следовать за нашим пророком к славе и даже к смерти», — писал Хэнд.

Я читала и другие наставления, внимательно ознакомилась с главами, указывавшими на странную заинтересованность в ядерном и других видах топлива, способных изменить мировой баланс. Заканчивая читать Книгу, я ощутила ужасную тьму, окутавшую мое сознание и воцарившуюся в доме. Я чувствовала себя грязной и больной от одной лишь мысли о том, что среди нас могут оказаться люди, которым близки эти идеи.

Больше часа в комнате царило полное молчание, которое наконец нарушила Люси.

— Здесь говорится о пророке и преданности ему. Имеется в виду реальный человек или это что-то вроде божества?

— Этот Хэнд, возможно, и считает себя кем-то вроде Иисуса Христа, но только с противоположным знаком, — ответил Марино, подливая шампанского.

— Помнишь, мы видели его в суде? — спросил он, взглянув на меня.

— Такое скоро не забудешь, — ответила я.

— Он вошел со всей своей свитой, включая вашингтонского адвоката, у которого были большие золотые карманные часы и трость с серебряным набалдашником. Модный дизайнерский костюм, длинные светлые волосы собраны в хвост, и женщины толпами ждали его на улице перед зданием суда, лишь бы только взглянуть на него, словно это Майкл Болтон[8] или кто-то в этом роде. Невероятно.

— Зачем его вызывали в суд? — спросила Люси, глядя на меня.

— Он подал заявление о разглашении, которое было отклонено генеральным прокурором, поэтому дело слушалось в суде.

— Чего он добивался?

— Если говорить в общих чертах, то он пытался заставить меня отдать копии документов о смерти сенатора Лена Купера.

— Зачем?

— Он утверждал, что сенатор был отравлен политическими врагами. На самом деле причиной смерти явилось обильное кровоизлияние, связанное с опухолью головного мозга. Судья оставил Хэнда ни с чем.

— Думаю, после этого Джоэл Хэнд не питает к тебе теплых чувств, — предположила Люси.

— Мне тоже так кажется, — согласилась я, глядя на Книгу, которая лежала на кофейном столике. — Ты знаешь, кто такой этот Дэвид Шапиро, имя которого указано на переплете?

— Я к этому как раз и подходил. Вот что нам удалось вытянуть из компьютера. Он жил в поселении неосионистов в Саффолке вплоть до конца прошлого года. В самом начале этого года погиб при вооруженном нападении с целью угона автомобиля в Мэриленде.

Некоторое время мы снова молчали. Большие темные окна дома, словно большие квадратные глаза, наблюдали за нами.

— Есть подозреваемые или очевидцы? — поинтересовалась я.

— Никого и ничего.

— Как могла библия, принадлежащая Шапиро, оказаться у Эддингса? — спросила Люси.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98