Пока детектива допрашивали, я ждала возле пострадавшего «форда».
Наконец Марино вернулся.
— Ну что? — спросила я.
— Предъявят обвинение в нарушении правил вождения и отпустят. — Он пристегнулся, явно довольный таким результатом.
— И все?
— Угу. Хорошая новость — день я ему испортил. Еще лучшая — теперь нам есть за что зацепиться и, может быть, все-таки отправить нашего приятеля в Мекленберг, где у такого красавчика наверняка найдется много друзей.
— Ты с самого начала знал, что это он?
— Нет. Даже и не думал.
Мы влились в поток движения.
— И что он вам сказал?
— Ничего особенного. Что я слишком резко остановился.
— Так оно и было.
— Да, но законом это не запрещено.
— А как он объяснил, что следил за нами?
— Сказал, что весь день ездил по делам и никого не преследовал, что вообще не понимает, о чем речь.
— Понятно. И, конечно, когда ездишь по делам, без оружия никак не обойтись.
— Ты лучше скажи, откуда у него такая тачка? На зарплату полицейского такую не купишь. Получает он примерно вдвое меньше моего, а этот «лексус» тысяч на пятьдесят тянет.
— «Кольт» тоже не дешевый. Похоже, есть дополнительный источник доходов.
— Как и у всех осведомителей.
— Думаешь, он только осведомитель?
— Да, наверное. Может, делает кое-какую грязную работу. Для Грина, например.
Рация вдруг ожила, затрещала и вторглась в разговор сигналом тревоги, после которого мы услышали то, перед чем бледнели все наши прежние опасения.
— Всем подразделениям. Нами только что получено сообщение из полиции штата, — повторил диспетчер. — Согласно поступившей информации, атомная электростанция в Олд-Пойнте захвачена террористами. Была перестрелка, есть жертвы.
Я замерла, шокированная этим известием, а диспетчер продолжал:
— Начальник полиции отдал приказ о введении в действие плана «А». До дальнейшего уведомления всем дневным сменам оставаться на своих постах. Всем начальникам подразделений незамедлительно прибыть на командный пункт в Полицейскую академию.
— Ни черта, — проворчал Марино, вдавливая в пол педаль газа. — Едем в твой офис, док.
13
Мы мчались по городу, молча слушая новости. Захват атомной электростанции в Олд-Пойнте случился так быстро, что в это верилось с трудом. В голосе репортера то и дело проскальзывали истерические нотки.
— Атомная станция в Олд-Пойнте захвачена террористами, — снова и снова повторял он. — Это произошло сорок пять минут назад, когда автобус, в котором находилось около двадцати мужчин, представившихся сотрудниками энергокомпании, прорвался к главному административному зданию. По некоторым сообщениям, погибли по меньшей мере трое гражданских служащих. — Голос его задрожал, и мы услышали шум вертолета.
— Я вижу здесь несколько полицейских автомобилей и пожарных машин, но они держатся на расстоянии и не приближаются. Господи, это ужасно…
Марино припарковался около здания моего офиса. Пару минут мы сидели, слушая одну и ту же повторяющуюся информацию. Здесь, в Ричмонде, все было по-прежнему, стоял чудесный зимний день, и происходящее в Олд-Пойнте, менее чем в ста милях от нас, казалось чем-то нереальным. По улице, как обычно, проносились машины, люди шли по тротуарам, словно ничего и не случилось. Я смотрела перед собой, ничего не замечая и мысленно составляя план ближайших действий.
— Идем, док. — Марино выключил двигатель. — Мне нужен телефон, надо связаться с кем-то из лейтенантов, отдать распоряжения на случай, если в Ричмонде погаснет свет или произойдет что-то похуже.
У меня был свой мобилизационный план, выполнение которого я начала с того, что собрала всех в конференц-зале и объявила о введении чрезвычайного положения на всей территории штата.
— Каждому округу следует оставаться в состоянии готовности. Ядерная катастрофа может представлять опасность для всех округов. Наибольшей угрозе подвергается, как все понимают, округ Тайдуотер. Он же менее всего защищен. — Я повернулась к своему заместителю. — Филдинг, мне хотелось бы, чтобы вы взяли Тайдуотер на себя и во время моего отсутствии исполняли обязанности главного медэксперта округа.
— Сделаю все возможное, — твердо ответил он, хотя обрадоваться такому поручению мог в данной ситуации только сумасшедший.
— Где я сама буду находиться, заранее сказать невозможно. Здесь, в офисе, работаем как обычно. Все тела должны поступать в наш морг. Я имею в виду тех, что будут поступать из Олд-Пойнта, начиная с первых трех жертв.
— Как быть с другими делами по Тайдуотеру? — спросил Филдинг.
— Все остается без изменений. Пусть все идет своим чередом. Насколько я понимаю, у нас пополнение, к работе приступил еще один патологоанатом на временной основе.
— Те тела, которые мы должны принимать, они ведь не будут заражены? — с опаской поинтересовался администратор.
— Пока речь идет только о погибших от огнестрельного оружия.
— И они не облучены?
— Нет.
— А те, что поступят потом? — не унимался администратор.
— Легкая степень облучения — не проблема. Нужно будет лишь как следует отмыть тела и избавиться от одежды и мыльной воды. Иначе следует поступать с теми, которые подвергнутся более длительному воздействию радиации, особенно если тела сильно обгорели и загрязнены, как было в Чернобыле. Их придется помещать в специальный грузовик-рефрижератор. Для работы с ними персонал получит свинцовые защитные костюмы.