Фарух задумался.
Оказывается, если на лотерейном билете слегка карандашиком подправить одну маленькую циферку…
— Тогда, когда вы снова поменяетесь местами, я смогу получить настоящего джина?
— Н-ну да… Наверное… Я не знаю, какие у него планы на будущее…
Фарух посмотрел на Ивана как на слабоумного или на иностранца.
— Джины не могут иметь планов на будущее. Они существуют, только для того, чтобы выполнять желания хозяев. Это все равно, как если… если бы… если бы устрица за ужином заявила, что у нее другие планы на вечер!.. Никто и никогда не читал и не слышал предания, в котором бы джин не явился на зов потому, что ему было некогда!
— Ну, если у них работа такая… — пожал плечами Иванушка. — Я не знаю…
— Естественно! Это так здорово — иметь своего собственного…
Но, вспомнив кое-что, Фарух снова помрачнел.
— Все равно нам отсюда не выбраться…
— А, может, нас возьмет вон тот корабль?..
— Какой ко… Люди!!! Люди!!! Сюда!!! Помогите!!!.. — запрыгал и завопил начинающий купец, что было мочи.
— Ну, ладно, я пошел, — похлопал его по руке Иван перед тем, как исчезнуть обратно в кувшин. — Если что — зови. Я буду дома.
— …Конечно, мы возьмем тебя с собой, о, незнакомый отрок, — развел ухоженными руками самый важно-выглядящий пассажир корабля в ответ на горячую мольбу Фаруха. — Как же мы можем оставить земляка в беде! Но скажи мне…
— Фарух, — подсказал юноша.
— Семьбаб — мореход, — представился в ответ пассажир, слегка поклонился, и снова сложил на толстом, обтянутом парчой животе короткие ручки. — Купец. Так скажи мне, уважаемый Фарух, как оказался ты на этом затерянном в просторах моря необитаемом острове?
— Я — тоже купец. Мой корабль потерпел кораблекрушение в этих водах, и шторм выбросил меня на сей дикий берег, — скроив печальную мину, соврал Фарух, понимая всей своей предпринимательской сущностью, что правда в его положении — товар неходовой.
— Ай-яй-яй… — сочувственно покачал головой купец. — И давно это случилось?
— Я потерял счет дням, — осторожно ответил Фарух.
— Ай-яй-яй… — снова покачал головой Семьбаб. — А этот кувшин?
— Это единственное, что осталось от моего судна, — жалобно заглядывая купцу в глаза, ответил Фарух.
— Все потонуло, кроме медного кувшина? — сочувственно-подозрительно продолжал свой допрос Семьбаб, и не известно, чем бы все это закончилось, если бы с корабля кто-то не закричал:
— Безумцы!!! Перестаньте!!! Что вы делаете!!!.
.
— А что мы делаем? — озадачено нахмурился купец, но быстро понял, что полный ужаса вопль адресовался не ему.
А кому тогда? — завертел он головой, и сразу увидел: На самой вершине горы моряки, отчаявшиеся, суда по всему, найти что-нибудь более интересное на долгожданной, но такой негостеприимной земле, баграми колотили по гладкому безлесному, похожему на яйцо куполу.
— А что они делают? — заинтересовался Семьбаб, но капитан корабля — похоже, это именно его довели до предынфарктного состояния действия команды — не удостоил их ни малейшего внимания.
— Все назад!!! Возвращаемся на корабль!!! Отплываем немедленно!!!.. — как оглашенный, орал он.
— Да что случилось?.. — напуганный, помимо воли, Семьбаб развернулся и грузно затопал по трапу вверх. Фарух, нервно оглядываясь на неприветливую ранее, и ставшую открыто враждебной сейчас, гору, без промедления последовал за ним, едва не подталкивая купца в спину для увеличения скорости.
Раздробленные кости волов и прочих верблюдов весьма кстати пришли ему на память.
— Что случилось, капитан Махмуд? — воздев руки к небу, вопрошал запыхавшийся Семьбаб.
— Все на корабль!!! Это гнездо!!! Это яйцо птицы Рух!!! Она сейчас вернется, и мы все погибнем!!! — хватался за бритую голову старый моряк.
Те члены команды, которые услышали последний вопль своего капитана, побросав багры, что было духу, припустили вниз по склону.
Откуда-то издалека донеслись звуки, как будто кто-то с балкона вытрясал гигантское одеяло.
— Птица Рух летит!!!
У моряков у самих как будто выросли крылья, и вся команда мгновенно оказалась на борту.
Капитан сбросил сходни, матросы побежали на реи ставить паруса, гребцы налегли на весла, и корабль испуганным верблюдом (присутствие на острове костей которых теперь так легко объяснялось) рванулся прочь.
Но было слишком поздно.
Огромная тень, закрывающая полнеба, легла на остров, и мамаша, (или папаша?) Рух увидели ущерб, причиненный людьми их гнезду.
Со злобным криком подхватила она в когти камень величиной с маленький дом и нашла круглым птичьим оком поспешно удаляющийся корабль.
Пара взмахов бескрайних крыльев — и она уже заходит в пике.
А-а-а-ах!!!…
Плюх!
Кр-ра-а?!
Не торопясь развернувшись, Рух улетела за вторым камнем.
Он упал совсем рядом, и поднявшаяся волна накренила корабль так, что с мачты сорвалось несколько матросов.
— Она полетела за третьим!..
— Мы погибли!..
— Какому сыну шакала, обиженному разумом, пришла в его булавочную головку мысль разбить яйцо?!..
— Откуда я знал, что это яйцо?! Оно было просто похоже на яйцо, и я подумал…
— Оно было похоже на яйцо, потому, что это и было яйцо!…
— Тебя-то никто не заставлял его бить!
— Я посмотрел на тебя, придурка…