Наверху опять громыхнуло, правда, на сей раз чуть тише. Марий досадливо поморщился и нервно хрустнул длинными ухоженными пальцами.
— Ладно, — медленно проговорил он, искоса наблюдая за мной, — давай договоримся. Ты открываешь для меня потайной ход на следующий уровень подземелья, и я заблокирую его с другой стороны. Вряд ли твоему ненаглядному храмовнику удастся взломать мою защиту. Однако ты должна понимать, что если у него хватит настырности пролезть и дальше, то я вынужден буду принять куда более решительные меры.
Я неохотно кивнула. Спасибо хоть на этом. Не ожидала, если честно, что бог-отступник вообще пойдет на какие-нибудь соглашения. Надеюсь, при виде тел своих бывших товарищей Шерьян сообразит, что демон вышел из повиновения Рикки, и дальше ему соваться не следует.
«Зря надеешься, — мудро заметил внутренний голос. — Скорее, сломя голову помчится тебя выручать».
Рикки, не получив дальнейших приказаний от своего нового господина, опустил меч. Я обогнула его по широкой дуге и подошла к одной из стен. Прищелкнула пальцами, подзывая магический шар. Тот подлетел ближе, послушно осветил черные непонятные знаки, вырезанные на сверкающей от инея поверхности.
— Заклинания от нечисти, — пробормотал бог-отступник, подходя ближе и зависнув над моим плечом. Провел пальцами по странному символу, изображающему квадрат, вписанный в круг. — Единство четырех стихий в борьбе против зла. Меня то бишь. Настолько привычно, что уже даже не обидно. И ведь никто ни разу не задался вопросом — а с чего вдруг я пошел против родственников.
— И? — протянула я. — Давай я задам этот вопрос: с чего вдруг?
— Долгая история. — Удивительно, но в голосе бога-отступника неожиданно послышалась затаенная печаль. — Пожалуй, я расскажу ее тебе, но чуть позже, когда мы будем ожидать начала ритуала. Все равно еще много часов в запасе. А сейчас предлагаю побыстрее убраться отсюда, иначе мне придется сильно расстроить тебя и все-таки упокоить этого несносного храмовника.
— Интересно, а ты умеешь разговаривать без угроз? — пробурчала я. — Ведь в каждой фразе — обещание какой-нибудь кары. Неужели не надоело? Ведешь себя, как старая брюзга. Хоть бы разнообразил как-нибудь стиль общения. Авось и люди бы к тебе потянулись, а то и не только люди — эльфы с орками. Там и гномы бы подоспели. Что же так ограничивать свой круг знакомых и приятелей? Не все же только с нечистью болтать.
Бог-отступник поперхнулся от такой дерзости, обиженно фыркнул и наконец-то заткнулся, недоуменно нахмурившись, словно, в самом деле, принялся обдумывать мои слова. А мне именно тишины и не хватало. Пальцы ласково поглаживали изрезанную поверхность плиты, силясь вспомнить, на какие именно символы нажимать. Семнадцать лет назад посчастливилось их подглядеть, когда после жестокого наказания плетью меня волоком тащили обратно в сырой каменный мешок, где мне суждено было долго балансировать между жизнью и смертью, а потом сходить с ума от одиночества и вечной темноты. Один-единственный раз храмовники допустили беспечность. Они решили, что я без сознания, поэтому открыли ход в моем присутствии. И теперь мне надлежит вспомнить, как именно они это сделали. Иначе… Иначе опять прольется кровь.
И теперь мне надлежит вспомнить, как именно они это сделали. Иначе… Иначе опять прольется кровь.
— Я, конечно, не хочу тебя торопить, но, по-моему, храмовник с ящерицей уже где-то поблизости, — прошептал мне на ухо Марий. — Только не сочти это за очередную угрозу.
Я недовольно цыкнула, и он послушно замолчал.
Впрочем, я почти не заметила его вмешательства, целиком погруженная в тяжелые неприятные воспоминания.
— На знаки надо нажимать в определенной последовательности, — прошептала я себе под нос, чувствуя, как шрамы на спине начинают наливаться давно забытой тянущей болью. — Думай, Тефна, думай. Вспомни тот день.
Спина горела огнем. Я безжизненно повисла между двумя храмовниками, которые держали меня за руки, безжалостно вывернув их за спину. Губы растрескались от жажды, покрылись кровавыми корочками. Горло, сорванное криками и стонами, саднило.
— Как думаешь, она еще жива? — поинтересовался один из храмовников у товарища.
— А как же. — Тот презрительно сплюнул на пол. — Нечисть, что с ней станется. Хоть семь шкур спусти.
— Пока спустили только одну. — Храмовник неприятно хохотнул. Потянулся к загадочным символам на стене, быстро пробежал пальцами по вязи знаков, после чего перед нами беззвучно открылся темный проход, а мужчина жестоко продолжил: — Ничего, скоро исправим это упущение. Такая падаль, как она, заслуживает лишь смерти. Долгой и мучительной.
Я открыла глаза, выныривая из омута болезненных воспоминаний. Бог-отступник попытался мне что-то сказать, наверное, напомнить о стремительно приближающихся Шерьяне и Аджее, но я не обратила на это внимания. Уверенно нажала на несколько знаков, которые вдруг засветились голубоватым отблеском. И стена перед нами мягко отъехала в сторону.
— Отлично. — Марий довольно заулыбался. — Я не сомневался, что ты справишься, моя милая.
Я горделиво тряхнула волосами и первой вступила в проход. Вовремя! Как раз в этот момент в дальнем конце пещеры показался еще один магический шар, видимо, плывущий перед Шерьяном и Аджеем.